Вспомнив о творожке, Барбара невольно скривилась. Я же почему-то вспомнил упомянутый ею фикус – здоровенное, наполовину засохшее чудовище в рассохшейся деревянной кадке. К этому чудовищу с глянцевитыми большими листьями хозяйка кафе почему-то особенно благоволила.
– Барбара, я вам столько раз уже как врач говорил – бросайте вы эту вашу истощающую диету! – проворчал я. – Истощенный организм, такой, как у вас, гораздо больше подвержен заболеваниям…
– Док, повторяю – не мо-гу! Стоит мне немного опустить вожжи – и привет, волшебная цифра сто двадцать пять[10].
– Барбара, какой у вас рост, напомните мне.
– Пять и девять…[11] Фокс!!! Опять вы меня с мысли сбиваете! Этак я решу, что вы действительно ко мне неравнодушны, со всеми вытекающими из этого последствиями! Так что берегитесь…
– Какими это последствиями?
– Фатой и свадебным путешествием в Венецию. Фокс, прекратите! Вы вечно не даете мне слова сказать.
– Все-все, молчу. Что же там случилось?
– Так вот, с другой стороны этого адова фикуса разместились двое: Фредди и какой-то из его прихлебал.
– С какого такого перепугу они решили посидеть в этом кафе? Вроде это не их масштаб и уровень.
– Я и сама сначала не поняла, но потом Фредди зашел ко мне в магазин… кое-что купить. Неважно. Так вот, они говорили об Ариэль.
Я почувствовал себя застывшим и ледяным, как осколок ледника.
– Барбара, я же вам говорил…
– Но это важно! Вы только послушайте, умоляю!
– Только если коротко, – неохотно согласился я.
Отчего-то эта тема была для меня неприятна.
– Короче, второй подтрунивал над Фредди, что тот выглядит так, будто по уши втюрился в нее. Фредди отвечал: «…а что мне делать, если ее по-другому до постели не дотащишь? Я черт знает сколько дней вообще делал вид, что я просто друг. Просто кошмар. Если бы не наш спор, я бы давно на это дело забил…»
– Спор?
– Я так поняла, что Фредди поспорил с этим малым, что он, простите Фокс, затащит Ариэль в постель. До этого дело у него пока не дошло, но может дойти прямо сегодня. Дело в том, что наш государственный бюджет, отчасти контролируемый Фредди, расщедрился и выделил Блейку средства на ремонт проводки в цирке. Но сейчас у ремонтников такой плотный график, что ремонт придется вести практически ночью. Вечером Блейка не будет дома, и Фред набился к Ариэль в гости. «Если я завтра ее не завалю, то я лох и олень…» – сказал он своему приятелю.
– Так, – сказал я. – И что из этого следует?
– Как это что? – изумилась Барбара. – Ничего себе!.. Фокс, вам не кажется, что нам стоит вмешаться?
– Зачем? – глухо спросил я.
– Док, я вас совсем не понимаю! Не по-ни-ма-ю! – вспыхнула она. – Разве вам не все равно, что будет с Ариэль?
Я встал из-за стола:
– Мне, разумеется, не все равно, Барбара, совсем не все равно, – сказал я, чувствуя, как в моей душе нарастает какое-то неприятное чувство. – Но, простите, моего мнения никто, кажется, не спрашивает. Мне ясно было сказано: не лезьте в мою личную жизнь. Вы считаете, что я должен игнорировать это?
– Да! Да, черт возьми! Да!
– Допустим, я это проигнорирую и попытаюсь предупредить Ариэль. Чем, по-вашему, это кончится?
Она молчала.
– Она прогонит меня с глаз долой. Более того, может, именно это и подтолкнет ее навстречу желаниям Фредди. Вы слышали: она не уступила его домогательствам до сих пор. Не станет же он ее насиловать?
– А если станет?
«А если станет, я его, мерзавца, прибью…» – промелькнула у меня в голове бешеная мысль.
– Не станет. Ему папаша в прошлый раз хорошо прописал, он теперь долго не будет нарываться.
– А вдруг будет? – Барбара попыталась заглянуть мне прямо в глаза.
Я отвел взгляд.
– В любом случае, я здесь ничего не могу сделать, – ответил я, и мой голос звучал неуверенно и глухо.
– И что же вы намереваетесь предпринять?
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас.
– Прямо сейчас я пойду в бар «У Лепрекона» смотреть футбол, – пожав плечами, ответил я.
– Вы просто струсили, – она даже покраснела от ярости.
Я снова пожал плечами. Ну, что тут скажешь? Струсил? Как ни странно, я не боялся, по крайней мере не боялся так, чтобы страх меня сковывал. Но я действительно не знал, что мне делать.
– Я, во всяком случае, не намерена сидеть на заднице! – Барбара вскочила с дивана. – И советую вам, док, хорошенько подумать. Завтра может быть поздно.
Подумать? Да даже если бы я хотел, я просто не мог об этом не думать.
В «Лепрекон» я ушел с тяжелым сердцем. Это только на словах я решительно отмел всякую возможность защитить Ариэль. На деле я не мог об этом не думать, но, увы, совершенно ничего не мог сделать. Ощущение собственного бессилия, наверно, самое худшее чувство на земле, по крайней мере для мужчины, и никакие доводы разума не в состоянии заглушить тупую тяжесть этого чувства.
Паб «У Лепрекона» располагался в просторном одноэтажном здании. Точнее, в здании был один этаж, но очень высокий – от пола до потолка навскидку было футов тридцать. В центре помещения царил огромный камин, на его полке и пристроили плазменную панель. По левую руку была барная стойка. А с правой стороны – два стола для снукера и доска для игры в дартс. Между стойкой и столами располагалось две дюжины столиков. Справа и слева от входа было по два высоких стрельчатых окна, между которыми я с удивлением заметил несколько новеньких компьютерных терминалов. Терминалы, однако, были выключены.
Когда я вошел, ко мне от стойки тут же направился Барт, неся в одной руке два больших бокала стаута, особенно внушительно выглядящих в сравнении с его ростом. В другой руке он держал вяленую треску.
– Привет, док! Роб сказал, что вам пиво за счет заведения. Можно мне примазаться? – Барт хитро подмигнул.
– Не возражаю, дружище, – ответил я. – А это что за новшества?
Я указал на терминалы.
– Так ведь у нас выборы через две недели, – сказал он, направившись со мной к приглянувшемуся ему столику. – Теперь вместо урн и бумажек будет вот такая хреновина. Прогресс, пропади он пропадом.
Я некстати вспомнил, что это проект Ариэль, и на душе стало совсем мерзко. Я вспомнил, как в последний день нашего нормального общения она говорила: «Это мой проект, и я хочу, чтобы он удался…» Что ж, проект, судя по всему, удался, во всяком случае, подготовка к нему идет успешно.
– Наше голосование будет проходить в полностью открытом режиме. Весь
