Но… это прошлое? Если да, то какое? Когда на Марсе были моря и растительность, если наука отрицает саму возможность этого? Конечно, север Марса до пятидесятой – шестидесятой широты занимает огромный ледник, частично скрытый горными породами, и, если он растает хотя бы наполовину, то вода действительно может заполнить равнины Утопии, Амазонии, Элизии и Аркадии (такой проект, кажется, сейчас реализуют), но неужели когда-то это «море будущего» уже существовало? Или я вижу то, чего еще не было?
Но воспоминание быстро выскользнуло у меня из головы, следуя за ассоциативной цепочкой существа. Поток его мыслей, неспешный, но непрерывный, увлекал нас с Фредди дальше, в направлении чувств этого чужого.
Он видел далекую Энигму и тосковал по ней, как тоскуют по дому, хотя Энигма не была его домом. Но там жили другие, ему подобные. Они жили там так давно, что мы с Фредди даже не могли себе представить такую бездну лет. Изолированные от всего, что составляло смысл их жизни, они постепенно впадали в отрешенность или безумие, и наш новый знакомый тоже едва не испил из этой чаши, но однажды все изменилось. Она пришла, она подарила надежду на то, что в его жизни есть смысл. Но ее давно не было, и он боится, что ей до него больше нет дела. Он даже попытался собрать для нее немного сеада, но ему помешали – пока он охотился, на станцию, по-видимому, напали. Один из ее маленьких кораблей погиб. Ему не было дела до этого корабля, хотя несколько ессеадов на его борту оказались потеряны. Но она предупреждала его, что сейчас не время для охоты, а он нарушил ее предписание. Наверно, она разгневается, когда узнает о том, что он пытался охотиться, но ведь он всего лишь хотел добыть для нее немного сеада!
Я разорвала контакт, и мы с Фредди, не сговариваясь, поспешили прочь. Я не могла понять, что чувствую – во мне смешались страх от того, что существо рассматривает нас (ессеадов, как оно выразилось) лишь как дичь, как источник неведомого и непонятного сеада; жалость – я ощущала, что это чудовище напугано и растерянно, что оно тоскует и не понимает причины своей тоски; очарование тайны от прикосновения к чему-то величественному, к глубинам времени и пространства. Этот загадочный чужой был рожден иной, внеземной цивилизацией…
И кто такая эта «она»? Я пыталась увидеть образ, но видела лишь пятно ярчайшего света и чувствовала при этом восторг, от которого перехватывало дыхание. Для существа «она» была чем-то вроде божества, непререкаемым, сверхъестественным авторитетом. Стоп…
Я открывала для нас с Фредди проход в стене и замерла, не закончив.
«Что случилось?» – с тревогой спросил Фредди. Я почувствовала, что существо заметило изменение окружающего мира и заинтересовалось; надо было бежать, быстрее закрывать проход, но я не могла.
«Она… – сказала я Фредди. – Ты понимаешь?»
Я почувствовала, что он понял. Одновременно с этим я ощущала и то, что существо, если можно так выразиться, пристально смотрит в нашем направлении. Пока оно нас не видело, но…
«Она – автор Проекта?» – спросил Фредди.
«Возможно, – отозвалась я. – Тебе не кажется, что нам надо узнать об этом побольше?»
«Но как?» – спросил он. И тут я поняла, что мы стали видимыми. Не знаю, как, но существу удалось пробить мою защиту.
«Вот черт, – выругалась я. – Бежим!!!»
И, расширив проем, буквально вытолкнула Фредди, а затем выпрыгнула сама. Проем за нами закрылся, но я все-таки почувствовала то, что в полной мере испытали на себе Джинн и Призрак.
На мгновение мою душу пронзил такой леденящий ужас, что, если бы я уже не находилась в движении, меня бы парализовало. Стена за мной закрылась, и страх моментально исчез – не знаю, почему, но, несмотря на умение видеть сквозь стену, воздействовать таким образом существо не могло.
ДжиннСначала все было хорошо.
Мы с Дарией следили за ребятами и тварью – я воспользовался возможностями шаббанита, который фракционно присутствовал в сложном композитном материале стен, ограждающих «ангар», а Дария запустила с ребятами пару своих «биодронов» – небольших существ из воска, которых она могла контролировать на расстоянии. Одновременно Дария готовилась к тому, чтобы, в случае необходимости, вытащить ребят из ангара с помощью их кукл-аватаров, Куинни собирала вокруг нас энергетическое поле и готовилась поставить щит, а мы с Призраком были готовы, в случае необходимости, поддержать команду огнем.
К счастью, ничего этого не потребовалось, но поволноваться нам все-таки пришлось. Нам показалось, что в конце концов ребята все-таки привлекли внимание твари – она вновь поднялась в «позу кобры» и, кажется, искала, кого атаковать. Наконец, Тень открыла проход в стене и вытолкнула в него Фредди. В этот момент – не спрашивайте меня, как именно, но я понял, что тварь вот-вот атакует. Тень замешкалась, и я просто оттолкнул ее из проема в коридор (хотя, кажется, она уже и сама отпрыгнула, я, если честно, не уверен) и встал между ней и тварью. Проход почти сразу закрылся, но тварь все-таки успела хлестнуть по мне чем-то невидимым, но вызывающим такой ужас, что захотелось упасть на пол, свернуться в клубок и рыдать. Я устоял на ногах, хоть в глазах у меня потемнело, а первое, что ощутил, было плечо Призрака, стоящего рядом.
– Что там? – спросил я у Дарии, которая все еще находилась в контакте со своими восковыми миньонами, оставшимися в ангаре. О том, что их найдут, можно было не беспокоиться – она сделала их одной, левой рукой, не применяя правую, и эти небольшие создания через два-три часа истают, как растаявшая восковая свеча, вряд ли кто-то сможет найти в огромном ангаре крохотные капли воска…
– Оно все еще неспокойно, – сказала Дария. – Плывет вдоль нашей стены, будто смотрит на нас, и раздумывает, как бы нас достать.
– Уходить надо, – хрипло констатировал Призрак. – И чем быстрее, тем лучше. Я сейчас вызову Цезаря…
– Нас шестеро, – напомнил я. – А у Цезаря только четыре места.
– Мы с Фредди пойдем пешком, – продолжила Тень.
– Neanche cazza, вы как раз поедете! – перебил ее Призрак. – Эта тварь, похоже, на вас настроилась, может, она чует вас через стену…
– Призрак, – сказал
