Тем временем то, что вылезало из бездны, словно тесто из наклоненного горшка, перевалилось через край и потекло в зал. Оно было огромно, его масса, дергаясь, пульсируя и переливаясь пятнами и разводами, заполняла пространство, грозя вот-вот навалиться на меня. Спотыкаясь о трупы, я поспешил обратно к коридору звуков. То и дело оглядываясь, я видел, как из колодца появлялись новые и новые существа, если это были существа, и расползались по залу в разные стороны. Форма их при этом постоянно менялась, вся поверхность находилась в непрерывном, казалось, совершенно беспорядочном движении, столь разнообразном, что не укладывалось в голове. Размеры их также поражали воображение, хотя и не были столь уж громадными. Просто такими размерами не обладало ни одно известное живое существо. Передвижение же их было просто удивительным. Они именно перекатывались, то сжимаясь и становясь выше, то расплющиваясь, и делали это очень быстро и ловко, легко меняя направление, резко останавливаясь, пятясь назад или вдруг уходя в сторону. Все эти перемещения выглядели очень деловито, а сами существа напоминали суетящихся муравьев. Все они испускали голубое пульсирующее сияние, то угасая, то вдруг ярко вспыхивая. Я вспомнил рассказ царевича Сулаймана и уже не сомневался, что передо мной – легендарные Шог-Готты. Эта мысль бросила меня в холодный пот, хотя знакомство с ними произошло само собой, на удивление гладко и мирно и даже как-то по-приятельски. Казалось, я вполне могу подойти вплотную и похлопать его по лоснящемуся боку, словно домашнего быка.
Скоро они заполнили весь зал, казалось, слившись воедино, и вся эта сплошная масса заколыхалась, словно поверхность моря. И тут стоящий под сводами невидимый, но отчетливо клубящийся туман стал опускаться к ним и впитываться в их тела, словно влага в ком земли. Было ясно видно, как он, едва соприкоснувшись с этим шевелящимся ковром, тут же засасывался им, и это зрелище завораживало своей необычайностью, так как действительно не было похоже ни на одно из земных явлений. Он уходил в них легко и быстро, как вода в песок, и вскоре иссяк, оставив после себя такое привычное уже для нас пустое пространство центрального зала.
Вдруг я услышал донесшийся из коридора звуков истерический хохот. Он жутко переливался тонами от грубого низкого уханья до тоненького визга. При этом он был таким заразительным, что я, несмотря на испуг от неожиданности и непонимания, начал буквально давиться подступающим к горлу смехом. Поспешив со всех ног в коридор, я застал там невероятную картину: Саид судорожно катался по всему полу, натыкаясь на поющие столбы, и уже не хохотал, а верещал, изнемогая и захлебываясь. Остальные в полной растерянности прижимались к стенам, не зная, что делать. Я тоже растерялся, безуспешно пытаясь соображать, но, на наше счастье, Саид понемногу начал успокаиваться. В конце концов он затих и, тяжело дыша, в полном изнеможении распластался на полу. Через некоторое время он сел, оглядевшись вокруг оторопевшим взглядом. Лицо же его выглядело, как у повредившегося разумом.
– Что здесь у вас происходит? – спросил он наконец.
Услышав его здравую речь, мы испытали глубокое облегчение, ибо не на шутку за него испугались.
– Мы только что победили служителей злых сил, – ответил я и только тут заметил, что парящая мудрость исчезла и отсюда.
– А вот с тобой что происходит? – подхватил Музафар. – Мы уж думали, тебя разобрал один из этих жутких звуков, которых мы здесь вдоволь наслышались.
– Какой там звук?! – ужаснулся Саид. – Эти черви… Едва я вошел, они, должно быть, целыми тысячами влезли в меня и принялись копошиться во всем теле. Я уже подумал: конец мне, сожрут без остатка. Однако – нет, они, видимо, решили просто защекотать меня и почти сделали это, да только вдруг разом куда-то пропали. Должно быть, это вы их спугнули. Но я от всего этого совершенно лишился сил. Дайте хоть глоток воды!
– Черви?!! – встревоженно вскричали мы в один голос. – Что за черви?
Это было крайне удивительно, так как за все время пребывания в подземелье мы не встретили здесь ни одной живой твари.
– Дорого бы я дал, чтобы это узнать, – ответил Саид.
– Но ты их видел? Как они выглядят?
– Какое там! Я не видел ни их самих, ни следов их проникновения в меня. Но я ясно чувствовал, как они ползают по мне, влезают в меня и движутся внутри, залезая куда-то в самую глубину, – я даже не знал раньше, что во мне есть такая глубина. Но интересно, что мне при этом совсем не было больно, а было лишь ужасно щекотно. Я бы, пожалуй, умер от этой щекотки, продлись она еще хоть малость. Кстати, надо предупредить крестьян той деревни, что к западу отсюда: послезавтра там пройдет смерч и будет сильная гроза. А вообще воды здесь в этом году будет достаточно, и можно не тратиться на орошение.
Это заявление было столь неожиданным и не в тему, что мы озадаченно переглянулись. Рассказ же о червях, поразивший нас в первое мгновение, был вполне объясним, и конечно же никаких червей на самом деле не было. Ведь Саид, по сути, испытал то же, что и все мы, но почему-то как-то по-особому, слишком уж бурно. Возможно, ему досталась гораздо бо́льшая порция мудрости, чем нам, всей массой хлынувшая на него, едва он вошел. Но, так или иначе, он не остался обделенным, вкусив мудрости наравне с нами.
– Откуда ты это знаешь? – спросил кто-то, хотя этот вопрос был на языке у всех. – Уж не сам ли Шайтана тебе это шепнул?
– Да я просто почувствовал это и сразу же сказал. А на Ниле, мне кажется, сейчас сильный ветер в сторону моря и большие волны… – задумчиво ответил Саид. Было видно, что он сам удивлен и ничего не понимает.
Друзья принялись оживленно обсуждать происшедшее, наперебой прося Саида почувствовать еще что-нибудь. Я же опять вышел в центральный зал. Резкий тошнотворный запах все еще стоял в воздухе, но Шог-Готты исчезли, а вместе с ними – и голубое сияние. В зале стоял полумрак. Я вынул факел и раздул его. Воздух был, как обычно, прозрачен и неподвижен, будто искрящегося тумана, что наполнял его некоторое время назад, и вовсе не было. Очевидно, Шог-Готты добросовестно поглотили всю мудрость без остатка. Я
