Проснувшись опять в полной темноте, мы были рады пришедшей вдруг мысли отправиться в какой-нибудь уголок этого мира, рассудив, что мы едва ли найдем поблизости что-то новое. Поэтому недолго думая мы после молитвы и завтрака упаковали дом и пожитки и, выйдя ненадолго, чтобы попрощаться с местом, где мы впервые вступили в иной мир, вошли в коридор. Здесь не было шаров, но подобие коридора, расходящееся на четыре прохода, покорно поворачивалось, повинуясь указывающим движениям наших рук. Саид провел пальцем от нашего нынешнего местонахождения до конца другого прохода, после чего мы решительно двинулись сквозь грань. Серые клубы и сгустки, облекая нас собой, опять поплыли нам навстречу. Затем вдалеке появился просвет, и через мгновение нас, как и в прошлый раз, вытолкнуло в обширную и высокую каменную нишу в скале, от которой начиналось длинное, но неглубокое ущелье с довольно ровным дном и крутыми стенами из все той же кристаллической породы. К нашему удивлению и радости, ночная темнота уже порядком рассеялась, и, судя по всему, до момента, когда можно будет отправиться в путешествие, оставалось недолго. Мы разбили наш шатер в глубине ниши и, расположившись, стали строить планы на предстоящий длинный день. Не преминули мы и обратить внимание на то, как хорошо мы освоились с путешествиями по коридору, – ведь это были уже не упражнения в комнате Странствий, а настоящие полеты сквозь бездну потусторонья между островами безбрежья, разделенными далями, охватить которые даже мыслью у нас просто не хватало воображения.
Тут я вдруг вспомнил о странном ощущении, охватившем меня в момент, когда мы, сплотившись в магический кристалл, двинулись навстречу грани. Тогда мной всецело владела мысль о предстоящем входе в коридор, и я не обратил на него должного внимания. Теперь же я вспомнил его достаточно отчетливо. Это было необыкновенно натуральное ощущение единства нашей плоти. Мы были не просто сплочены настолько, что ощущали глубокую связь между собой и объединение потоков сил в наших телах, как бывало раньше. Я ощущал, как мы прорастаем друг в друга, сливаемся и перемешиваемся между собой, а наши жилы соединяются, образуя общий кровоток. Руки и ноги наши становились общими, превращаясь во что-то невообразимое, но при этом сохраняя свое назначение. Головы же наши срастались в одну с единым мозгом, а глаза, уши, носы и языки расползались по всему огромному телу и покрывали его густой сетью каких-то неописуемых образований, обладающих сразу всеми чувствами, распознающими окружающий мир и проникающими глубоко в него. Эти, условно говоря, глаза ощущали все то, что мы научились ощущать за последнее время, с остротой, которая значительно превосходила ту, что мы приобрели вплоть до последнего момента. Силы же, текущие теперь в нашем общем теле, были несоизмеримо мощнее тех сил, которые мы почувствовали, разрядив грозовые тучи, сгустившиеся однажды над Иремом. Одним словом, я почувствовал, что мы, оставаясь все же собой, стали одним непонятно кем, не похожим ни на одно из существ, обитавших во всем безбрежье от самого начала вечности. Я тут же поделился этим странным происшествием с друзьями, и оказалось, что это же самое в равной степени ощутили все, но каждый – по-своему. Музафар увидел, что мы, объединив наши световые потоки, превратились в сплошной огненный шар, подобный Хазаат-Тоту, способный оторваться от земли и подняться к звездам, разорвать узы материалов и, превратив их в такой же свет, направить его по своим надобностям. Ахмед почувствовал, что мы, наоборот, можем собирать окружающий нас свет, запасая его в наших общих глубинах в виде тех же уз между частицами материалов, чтобы затем использовать на разные нужды. Хасан ощутил, в общем, то же, что и я, только гораздо более глубоко: будто мы стали поистине одним существом с едиными жизненными проявлениями, не только сочетающими в себе проявления каждого из нас, но и многих других существ нашего мира и безбрежья, впитанные нами вместе с поглощенной мудростью. Омар рассказал, что материалы, составляющие и производимые нашей плотью, причудливо перемешиваясь и соединяясь, а также вовлекая в этот круговорот материалы извне, получили способность выстраивать что угодно, подобно Дереву, только еще более изощренно, создавая снаружи или внутри нас защиту от любых враждебных воздействий, превращая нас в зеркальное подобие любого предмета, изменяя насколько угодно наши жизненные проявления сообразно условиям обитания, позволяя нам проникать в другие материалы и двигаться в них, преодолевая даже необъятные невероятно плотные толщи, и еще многое и многое. Ибрагим отметил, что мы благодаря панцирю и мудрости, открывшей в нас новые способности, достигли гармонии более высокого порядка, чем существует между людьми в нашем мире: гармонии на уровне плоти, материалов и первородных сил, позволяющей нам объединять все это, направлять и использовать для блага каждого из нас, нашей общей пользы и заботы об окружающих. Но самое главное, эта гармония позволяет совершенствовать магический кристалл, который, похоже, уже начинает обретать лики деяний живого существа, развивая его возможности и наделяя его новыми, о которых мы пока не знаем, но которые могут проявиться в любой момент и наверняка проявятся, когда в них возникнет нужда, как это уже бывало. Саид же вовсе поверг нас в изумление,
