К удивлению Гиффорда, в драке Григор присоединился к галантам, а не к своим сородичам. Судя по всему, их родство его ничуть не заботило, и он сразил великана чуть больше себя самого одним ударом.
Ворат, единственный фрэй с бородой – он отрастил такую же, как носят рхуны, – наступал, раскручивая на цепи шипастый шар, а в другой руке держа звездчатую булаву. Он кинулся в драку, словно молниеносный металлический вихрь. Великаны при виде оружия растерялись, и Ворат разрешил их сомнения, сперва ударив врага по коленям, потом проломив ему череп.
С криком, который вполне мог быть командой – Гиффорд не понял, – великаны отступили, унося мертвых собратьев. Фрэи их не преследовали и не вмешались, даже когда один из нападавших метнулся к колодцу за телом, лежавшим невдалеке от того места, где стоял Сэбек.
После их бегства Гиффорд заметил жителей далля, которые не успели укрыться в погребе, и все равно пережили бурю. Старик Матиас Хэггер стоял у отхожей ямы позади того, что некогда было чертогом, перепачкавшись с головы до ног. Арлина с Гилроем, трое их сыновей и дочь Морин сгрудились возле мельничного жернова. Хотя лицо Арлины было залито кровью, в целом она вроде бы не пострадала. Многим другим не так повезло. Повсюду лежали бездыханные тела. Из обломков торчали руки и ноги. Битва кончилась, однако потери только предстояло подсчитать.
Глава 3
Огненный круг
«Я никогда не забуду день, когда погибли мои родители, и мир рухнул. Потом Персефона увела нас прочь от того места, что было нам домом, и детство кончилось».
«Книга Брин»Арион лежала на маленьком участке внутри Далль-Рэна, расчищенном от обломков. На ее лицо упала тень, но она не стала открывать глаза. Голова еще пульсировала от невыносимой боли.
– Попробуй, – велела Сури.
Если бы к ней подошел кто-нибудь другой, Арион притворилась бы спящей, однако Сури всегда знала, спит она или нет.
Арион открыла один глаз. Рхунский мистик стояла над ней с дымящейся чашкой, позади маячила старуха Падера. В последнее время эта парочка объединила усилия и действовала сообща, перебирая примитивные рецепты, чтобы найти средство для облегчения боли. Только ничего не помогало. Зная, что они не отстанут, пока Арион не выпьет, не вотрет или не прополощет горло тем, что они принесли, она села и взяла чашку. Хрупкая посудина, которую все в далле называли Чашкой Гиффорда, чудом уцелела во время нападения. Изящное изделие казалось столь же неуместным, как и Арион посреди руин и грязи.
Сури жестом показала, что отвар надо выпить. Арион понюхала вонючее содержимое чашки и брезгливо скривилась.
– Уверена? – спросила фрэя.
– Совершенно уверена, – ободряюще улыбнулась Сури.
Горячий напиток горчил и имел привкус древесины.
– Что на этот раз?
– Кора белой ивы.
– Помогает от головной боли?
Сури кивнула.
– Наилучшее средство.
Арион знала, что девочка-мистик преувеличивает. Если бы отвар действительно был наилучшим средством, то Сури с Падерой опробовали бы его в первую очередь, а они перебрали уже полдюжины рецептов. Она сделала второй глоток, который также ничуть не помог. Впрочем, и хуже ей не стало. Старуха не знала фрэйского, поэтому Арион выдавила улыбку и кивнула. Падера пробормотала что-то неразборчивое и скривилась еще сильнее. Сури учила Арион рхунскому, Арион изо всех сил пыталась расширить познания девочки в фрэйском. Однако словарный запас Арион ограничивался всего несколькими сотнями слов, многие из которых Падера использовала не часто.
– Что она говорит?
– Падера не понимает, почему тебе не становится легче.
– Тогда нас уже двое.
Оглядевшись, Арион увидела, что с тех пор, как она прилегла, мало что изменилось. Разве что тела обернули в ткань и аккуратно положили в общую могилу. Не уцелел ни один дом. Повсюду валялись бревна, солома и обломки каменных фундаментов. Она прикинула, сможет ли все починить – хотя и не знала, как именно собрать все куски воедино, – и решила не рисковать.
Утром, собираясь в лес, Арион думала, что поправилась окончательно, ведь голова не болела много дней. Однако теперь пульсирующая боль заявила в полную силу: надежды на исцеление преждевременны.
Несколько месяцев назад Арион прибыла в далль, чтобы привлечь Нифрона к ответу за мятеж, и какой-то селянин ударил ее камнем по голове. Отрезанная от Искусства, после травмы она не могла сотворить даже самого простого заклинания. И только когда Арион сняла с головы повязки, к ней вернулся дар. Судя по всему, Сури боялась мести фрэи жителям далля, поэтому исписала бинты дхергскими рунами и тем самым блокировала магические способности Арион.
Вновь обретя дар, Арион сразилась с Гриндалом. К концу поединка боль буквально ее ослепила. После битвы она не уснула, а потеряла сознание. Проспав сутки, Арион чувствовала себя разбитой и опустошенной, зато к ней вернулось Искусство. Или так ей казалось…
Задействовав Искусство, чтобы погасить горящую Магду и пленить великана, Арион снова навлекла на себя головную боль. Хотя больше ничего не блокировало ей доступ к силе Искусства, применять ее без ущерба для себя она не могла.
– Ты не спишь. Хорошо. – По охапкам соломы, некогда бывшей крышей, подошел Нифрон. Глава галантов впервые за много недель облачился в доспехи, и бронза ярко сверкала в лучах полуденного солнца. – Неужели ты до сих пор считаешь, что можно найти мирное решение конфликта?
В его голосе звучала злость. Ему хотелось драться – по крайней мере, на словах. Неудивительно, что инстарья стали сословием воинов.
Сури с Падерой удалились, но от Нифрона Арион не смогла бы отделаться с той же легкостью.
Боль вернулась шквальными волнами, замутившими ее взор. Фрэя мучительно скривилась и потерла лоб в надежде, что Нифрон поймет намек и оставит ее в покое.
Тщетно.
Нифрон указал на окружающие их руины.
– Думаешь, нападение было случайным? Одиночная банда грэнморов забрела за три сотни миль от дома сама по себе? Чудом миновала патрули инстарья, промаршировала мимо Алон-Риста и набросилась на этот далль просто так, ради собственного удовольствия? А буря? Тоже роковая случайность?
– Нет, я так не думаю, – проговорила Арион, медленно цедя слова. Она надеялась, что он поймет, как ей плохо. Из чувства простой порядочности он должен…
– Так что ты думаешь?
Ничего она не думала. В том-то и беда. Думать было больно. Ясное дело, атака запланированная, только в кого именно метили? Мстили деревне рхунов за гибель Гриндала? Нифрону за мятеж? Особо впечатляла меткость молний. Неужели принцу Мовиндьюле удалось убедить отца, что Арион представляет угрозу?
– Сейчас не время для подобной беседы. Я устала, голова болит, и я просто хочу отдохнуть.
– Твоя нерешительность уже отняла у нас бесценное время! Пока мы шатались без дела и ничего не предпринимали, прошло
