– Просто он пытался опередить мое копье, – заметил Эрес.
– Нам не помешала бы ваша помощь в сборах, – объявила Персефона и сложила руки на груди, надеясь, что это придаст ей авторитетности. Она оглянулась в поисках Нифрона, но тщетно.
Фрэи некоторое время смотрели на Персефону, потом Сэбек поведал ей с чарующей улыбкой:
– Мы уже помогаем. Изо всех сил пытаемся облегчить вес пива, чтобы вам меньше нести.
Галанты расхохотались. Персефона подождала, пока они успокоятся, и спросила:
– Где Нифрон?
– Еще с утра ушел с миралиитом и мистиком.
– Отлично, – пробормотала Персефона.
– Почему бы тебе не присоединиться к нам?
– Увы, не могу. Мне деревню спасать надо.
– Мойя! – окликнул Тэкчин. – Ты-то ведь можешь остаться? Я припас тебе местечко у себя на коленях.
– Места у тебя там предостаточно всегда, потому что твой малютка-дружок его почти не занимает! – ответила девушка.
Брови Тэкчина взлетели вверх, а Сэбек от хохота свалился с бревна. Мойя открыла было рот, но Персефона схватила ее за руку и поволокла прочь.
– Почему ты так с ними обращаешься? – спросила она. – Почему ты постоянно дерзишь?
– Сеф, они же воины! – Мойя выдернула руку. – Думаешь, лучше лизать им пятки?
Персефона так и не нашлась с ответом, когда заметила Рэйта с Малькольмом, устало бредущих по недавно расчищенной восточной дорожке.
– Вот ты где, – сказал Рэйт. – Теперь тут никого не найдешь.
Оба взмокли от пота. Рэйт скатал рубаху, убрал в сумку из ли-моры и повесил на поясе.
– Мы спасли двадцать три овцы, – похвастался Малькольм. – Почти все паслись в маленькой долине в нескольких милях к северо-востоку. Побегать пришлось изрядно. Сейчас за ними приглядывают Хэбет и Кобб.
– Чудесно, – ответила Персефона, хотя радости в ее голосе не было и в помине.
Попытки собрать разбежавшийся скот напомнили ей, что пастух Гэлстон едва жив, а Дэлвин погиб. Потом она вспомнила про Сару, мать Брин и свою лучшую подругу. Женщина закусила губу и глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Столько всего еще предстоит сделать!
Ноги привели Персефону к участку, выделенному для сбора поклажи. Там лежали груды весенней шерсти, которую предстояло вычесать и спрясть. Будь Сара здесь… Персефона сжала дрогнувшие губы, пытаясь не расплакаться.
Три дхерга бессовестным образом развалились на тюках шерсти, словно на огромных подушках. И Персефона вскипела. Выбирая между слезами и яростью, она не могла себе позволить слабость.
– А вы тут чего забыли?! – крикнула она.
Человечки подпрыгнули и не сразу нашлись, что ответить.
– Мы… ну, мы хотим поговорить с той, кого ты называешь Арион, безволосой фрэей. Видишь ли, у нас возникла небольшая проблема, которая…
– Арион сейчас нет, к тому же некогда ей вами заниматься! Как и мне. Неужели не видите, что мы очень заняты?
Мороз начал было говорить, но Персефона отвлеклась на более насущное дело.
– Роан! – завопила она во весь голос. – Во имя Мари, что ты творишь?
На старый домик Роан, некогда выстроенный Ивером-резчиком, наступил великан, и от него мало что осталось. Один столб поддерживал уцелевшую балку, стены сомкнулись и походили на пещеру. Впрочем, Роан хватило и узкого прохода, чтобы добраться до большей части инструментов и припасов. Вместе с Гиффордом она работала снаружи, сколачивая огромный деревянный ящик.
Оба тут же прекратили свое трудоемкое развлечение и посмотрели на Персефону с виноватым видом.
– Роан, – проговорила Персефона, обогнув тюки с шерстью и дхергов, – я думала, что выразилась ясно. Все жители должны собирать свои вещи. – Она оглядела разложенные на земле стамески, молотки и топор. – Нам нужно спешить. Ты же знаешь! Почему ты…
– Фоан помогала мне упаковать мой гончафный столик, и тут у нее появилась одна идея, – вступился за подругу Гиффорд.
– Вечно у нее идеи! – Расстроенная Персефона сорвалась на крик. – Нет у нас времени! Нужно собирать вещи и уходить. Я понятия не имею, когда на нас нападут снова, но если останемся здесь, то точно все погибнем. Эта идея тебе ясна? Роан, ворот больше нет. У нас теперь никакой защиты, да еще фрэи напились!
Прижав к груди большой круглый столик Гиффорда, Роан молча ретировалась в развалины своего домика. Гиффорд встал как можно прямее и поковылял к Персефоне.
– Эта идея – очень важная! – сказал он, стараясь говорить твердо, насколько позволяло изуродованное лицо. С перекрученной спиной и негодной ногой, тяжело налегая на костыль, он являл собой фигуру трагикомическую, однако в его глазах блеснул знакомый огонек.
«Мы пойдем вместе», – сказала Арион много лет назад, когда слабость Персефоны оборвала их дружбу. Женщина замерла и посмотрела мимо Гиффорда на Роан, у которой дрожали губы.
Персефона вовсе не хотела ее огорчить. Она не собиралась кричать, просто… На глаза снова навернулись слезы.
– Роан, прости меня. Рассказывай, что там у тебя за великая идея?
Роан замялась.
– Нет, извиняться должна я. Я не думала, что это займет столько времени… Мы будем собирать вещи. – Роан принялась поднимать с земли инструменты, по щекам покатились слезы.
– Рассказывай, Роан, – повторила Персефона еще мягче.
Роан выпрямилась и утерла слезы. Она посмотрела на Гиффорда, тот ободряюще кивнул. Подойдя к ящику, Роан взяла в руки длинную жердь. Она вытерла глаза насухо.
– Гиффорд расстроился, потому что его гончарный столик очень тяжелый. Зато он круглый, и я подумала, что его можно катить. Ты ведь знаешь, как мы перетаскиваем камни? – спросила Роан.
Персефона пожала плечами.
– Кладем на волокушу, под низ – бревна и толкаем. Когда бревно остается сзади, мы переносим его вперед и снова кладем под низ, потом снова толкаем. Бревна таскать тяжело, толкать тоже довольно трудно, но посмотри-ка сюда…
Роан сунула жердь в дыру по центру столика, приладив круглый камень сбоку. Нажала на жердь, и камень с легкостью описал дугу.
– Теперь представь еще один гончарный столик, совсем как этот, на другом конце жерди. Если вон тот большой ящик, – она указала на конструкцию из дерева, которую Гиффорд сколачивал до прихода Персефоны, – поставить на жердь сверху, то мы сможем положить в него вещи.
– И что дальше? Можно ли поставить в него горшки с пшеницей и ячменем и прочие тяжести?
Роан кивнула.
– Трение уменьшится. Вместо того чтобы касаться бревен всей поверхностью, вес ящика придется на две маленькие точки. – Роан показала, где жердь проходит через диск. – На концах закреплю, чтобы не соскальзывало. – Вдруг девушка погрустнела. – Вторую сторону сделать быстро не смогу. Первый столик Гиффорда я вытесывала неделю. Если постараться… Знаешь, я почти не сплю по ночам. Буду работать день и ночь, и тогда…
– Она сделала колесо, – заметил Мороз, подходя вместе с собратьями ближе.
– Она просто надела гончарный столик на жердь! – воскликнула Мойя.
Кустистые брови Мороза сошлись у переносицы. Слова Мойи его изрядно позабавили.
– Неужели вы не знаете, что такое колесо?
Молчание.
Трое дхергов рассмеялись.
– Вот это да! Она придумала колесо, – проговорил Мороз, глядя на Роан с уважением. – Ты придумала колесо! Пожалуй, первая среди людей. Весьма впечатляет. На свой
