Осторожно обследовав пломбу с надписью «опломбировано», выбитой клинописью заклятых друзей, Богдан пришёл к мнению, что не с его «тремя классами церковно-приходской школы» вскрывать высокотехнологичный продукт иной цивилизации. Для тонких манипуляций с электроникой здесь есть другие лица, и нечего им прохлаждаться на борту «Коника». Пошарив взглядом по пульту управления, Северов нашёл сенсорную панель управления системой «Безмолвие», обеспечивающей полную экранировку корпуса судна. Надо заметить, что комплекс РЭБ разбитой лоханки каас напрямую наследовал знаменитой «Тишине», явившейся на свет из лона профильных заводов компании с непритязательным названием НПО «Эхо», работавшей на оборонку Русского сектора. Взятая за основу «Тишина» была несколько проще, словно Мухосранск перед Парижем. Дома там пониже и дорожные покрытия жиже, но как базисной платформе ей цены не было. Инженеры союзников поишачили с продукцией «варваров», где надо, обрезали, где надо, поработали напильником, и на выходе получили шедевр.
К чести родоначальников новой линейки специфической продукции, те тоже не сидели на месте и не почивали на лаврах. Когда каас принялись массово паковать свои скорлупки «Безмолвием» и их аналогами, «Эхо» на-гора выдало «Благодать», почему-то в народе получившую кличку «Умертвие». Само собой разумеется, данный товар в широкую продажу не попал, став достоянием узкого круга судов, лиц и допущенных к государственным секретам персон, но исстари повелось, что земля слухами полнится, а Пустота шепчет, и шёпот её разносится по всей галактике. Как ни старались друзья и конкуренты получить в свои загребущие лапки новомодный девайс, ничего у них не выгорело. «Умертвие» до сих пор хранило секреты создателей. Правда, говорят, несколько лет как на свет народилась младшая сестричка знаменитого РЭБ, но что это за фрукт и с чем его едят, Богдан не знал и даже вездесущий шепот Пустоты не спешил приподнять покров тайны. Госбезопасность бдела, лютуя направо и налево.
Отвлекшись на иные материи, Северов с трудом вернулся в грешную рубку и не без опаски нажал на вызов меню. Угу, как и предполагалось, отключить «глушилку» просто так не выйдет, светящаяся клинописная табличка без лукавого запрашивала пароль с допуском по ДНК и маркеру биотоков. Если с первым ещё можно более-менее решить – тела рядышком валяются, то с биотоковой картой обман не прокатит. Мертвяки есть мертвяки. Предварительно заклинив дверь и сгоняв до разлома, Богдан выбрался наружу. Вызвать Муху, висевшего на связи, было делом трех секунд, ещё пять минут ушло на подробное описание ситуации. Местный хохмач недавно рисовался на публику, что в заброшенном всеми богами медвежьем углу галактики никто лучше него не сечёт в нейроэлектронике. А с сенсорными и оптическими массивами он вообще, как с Пушкиным, на короткой ноге. Что ж, пришла пора проверить слова на практике – тварь он брехливая, или крутой косичела. Мухин заявился через двадцать минут с чемоданчиком наперевес. Опытным путём выяснилось, что слова у Олега не расходятся с делом, засим ему был заочно вручен титул «косичелы», отвечающего за базар. Как оказалось, Муха тоже читал на языке каас, и второй специальностью, освоенной им в закрытой шарашкиной конторе госбезопасности, являлась профессия оператора интеллектуально-логических систем вероятного противника: «кошки», каас и ещё пара прочих рас, не относящихся к виду homo. Операционный комплекс заклятых союзников выкинул белый флаг, признав Муху хозяином менее, чем через тридцать минут. Олег объехал на кривой козе коды системы безопасности, получив доступ в святая святых.
– Дело мастера боится. – Активировав генератор щита, закреплённый на наспинном ранце, Мухин аккуратно сорвал пломбу. Зажмурившись, он несколько секунд ждал реакции.
Ничего. Обрубок судна не рассыпался на атомы. Значит, всё ему удалось.
Пока доморощенный хакер вскрывал мозги корабельному компьютеру, Богдан нагло выдирал из гнёзд игольчатые накопители блоков памяти и забивал ими переносной контейнер. Архивные папки с документооборотом они со всем тщанием посмотрят на станции. Хотя надежд на то, что «бумаги» несут в себе какой-нибудь секрет, было откровенно мало. Но чем Пустота не шутит.
– Что это? – сунувшись во вскрытое помещение резервного источника питания и не обнаружив оного, спросил Богдан.
– А это, друг мой, – задумчиво проводя по ячейкам криокапсул, ответил Мухин, – криокапсулы. Хранилище эмбрионов.
– Эмбрионов кого?
– Бездна его знает, у меня, как видишь, биоанализатора и дешифратора ДНК с собой нет. Могу предположить, что к нам угодили результаты работы секретного генетического центра. Жаль, всё не утащим. Берём контрольные образцы, и валим отсюда.
Дрон, посланный на «Коник», приволок переносной криоконтейнер для хранения биологических образцов. Закинув в емкость добрую треть капсул и нагрузив ею Северова, Мухин отослал его на бот, а сам устроился за раскуроченным пультом управления курьером. Набрав несколько длинных цифровых комбинаций, он устремился на выход.
– Отчаливаем, братцы! – влетев в шлюзовой отсек штурмбота, крикнул Мухин. – У нас осталось две минуты.
– Понял тебя, – отозвался Николай, врубая полную тягу на внутрисистемных двигателях. – Отваливаем! Шак, Муха, скафандры не снимать, сейчас я вам устрою ионную чистку. Каас кроме зародышей перевозили какую-то биоактивную гадость, осевшую на ваших костюмах. Наркотики, судя по данным сканера. Вдохнёте, и до самой станции хихикать будете, и то не факт, что отпустит. Или маленькими девочками себя вообразите, нянчись потом с вами. Там все переборки в грузовом отсеке в этой дряни, видно при взрыве досталось транспортным контейнерам или сработала встроенная система самоуничтожения груза.
– Что об стену, что по стене, – сакральной мыслью завершил спич Богдан. – Чисть уже, а то я чесаться начинаю.
В тысяче километров от штурмбота вспыхнула яркая звёздочка, заслонившая в иллюминаторе свет всех остальных небесных светил вместе взятых.
– Дезинтеграционный запал, – ткнул в иллюминатор Муха. – Счастье, что он не сработал при атаке на корабль. А ведь мог!
– Повезло, – наблюдая за гаснущим искусственным светилом, кивнул Богдан. Запоздалый холодок проложил ледяную дорожку между лопаток. Не боевая операция, а апофеоз дури, случайностей, удачи и везения. За прошедшие несколько часов он насчитал три выхода на грань, за которой душа переселяется в иные сферы, а сколько их было на самом деле, никто достоверно не знает. Что наша жизнь? Игра!
– И не говори.
Шлюзовой отсек затопило голубоватое свечение, льющееся с настенных панелей. Повисшую в воздухе микроскопическую и мелкодисперсную взвесь вытянуло в космос через открывшуюся вытяжную «форточку». Спустя
