– Проект «Ратибор», – едва слышно соскользнуло с языка Северова, наконец поймавшего ускользающую мысль. Вот оно! Вот та мушка, надоедливо мелькающая перед глазами последний час.
– «Святогор», – механически поправил Ильин и вздрогнул от того, что брякнул лишнее.
Богдан плеснул себе ещё порцию коньяка, оценив хозяина новым взглядом. Так-так, сейчас перед ним в плоти и крови расхаживал результат закрытого военного проекта по созданию суперсолдат. Молва о проекте «Святогор» просочилась в народ и в жёлтую прессу около ста пятидесяти лет назад, за полтора века успев обрасти достаточным слоем мха, сплетен и неподтверждённых слухов. Генная инженерия за полтысячи лет шагнула за горизонты человеческих представлений, бытовавших в двадцатом веке. На Земле в палеоэкопарках свободно разгуливали ожившие мамонты, шерстистые носороги, саблезубые тигры и некоторые другие виды вымерших двенадцать тысяч лет назад тварей. Не избежал этой участи и обычный, так называемый «человеческий» материал. Военные всех стран и секторов галактики вкладывали немаленькие деньги в профильные и не совсем законные исследования. Подвижки у них были, но вот так, на короткой ноге нос к носу столкнуться с результатом экспериментов Богдан не ожидал. Если верить не подтверждённым слухам, «Святогоры» имели усиленный мышечный каркас, на девяносто процентов состоящий из «розовых» мышц, ускоренную в три или четыре раза реакцию вследствие увеличения скорости прохождения нейроимпульсов, упрочнённые, как у жителей Провала, естественным углеродным волокном кости, по другим слухам, кости были кремнийорганические, сломать их было практически нереально. Чуть больше здесь, чуть меньше там, но из таких мелочей собиралась настоящая машина убийства. Других подробностей Северов не знал, но противный писк паранойи, беспрерывно кричащей о неправильности собеседника, наводил на мысли о глубокой генетической модификации с наследуемыми генетическими признаками. И тупому ослу понятно, что в привычные рамки homo sapiens учёные постарались впихнуть максимум возможного, чтобы геномодификанты не отличались от простых людей, но встречались уникумы, с ходу чувствовавшие инаковость. Совсем не прост старпом на «Скором». Золотой мальчик не из личной прихоти игнорирует нужды тоннельщиков, он просто ширма, образ, призванный обмануть вероятного противника, а главный здесь этот «искусственный дяденька», талантливо играющий несдержанного на язык товарища.
– Хм, «Святогор», и как? – в очередной раз перевёл стрелки Богдан.
– Не жалуюсь, – прогудел Ильин, но с темы не съехал, – отдаю должное вашей интуиции, Богдан Михайлович. С ходу, на косвенных признаках прокачать ситуацию не каждому дано, но давайте обо мне поговорим в другой раз, в более приватной обстановке. Сейчас я хотел бы вернуться к пленению вами на станции вражеской группы.
– Марья перешлёт вам имеющиеся у нас материалы, а к тому, что было сказано ранее, мне добавить больше нечего. Вам не кажется, что игра идёт в одни ворота? Мне бы тоже хотелось кое о чём знать.
– О чём же? – проявил благожелательность Ильин, мягко съехав с последнего вопроса, но планируя вернуться к нему позже.
– О том, как вы лично относитесь к Российскому сектору и Провалу в частности?
– Хм, – Ильин мягко опустился во второе кресло и символически пригубил коньяк. – Каас давят со всех сторон, им вторят многие глотки в Конфедерации. Мол, мы слишком милитаризированы, как бы не взорваться. Федеральное правительство опасается, если мы не найдём приемлемый компромисс по Третьему флоту, то Земная Конфедерация развалится, а Россия и Российский сектор одни против всей галактики не выстоят.
– Это общие фразы, я их из каждого утюга слышу. Оскомину уже заработал. На нас достаточно навешали различных клише и ярлыков, надоело, знаете ли. Не говорите как политик. Я вас, Фёдор Борисович, по-человечески спрашиваю, – пошёл на откровенную провокацию Богдан.
Каплей спрятался за снифтером с коньяком, гоняя жидкость по дну ёмкости. Вопрос с подвохом поставил его в тупик и, откровенно говоря, выбил из колеи.
– У вас есть какое-то предложение, или вы видите незамеченный другими выход из, будем говорить без прикрас, скверной ситуации? – наконец снисходительно улыбнулся Ильин, проявив сдержанность и тактичность в описании международной обстановки.
– А вы имеете полномочия личного обращения к командующему флотом, или у вас есть закрытый от слежения канал выхода на правительство Провала?
Ильин перестал улыбаться, преувеличенно осторожно поставив снифтер на стол.
– Хм, – хмыкнул хозяин, откидываясь на спинку кресла, сразу принявшую удобную анатомическую форму.
– Хм, – повторил он, сцепляя костистые пальцы в замок и, подобно алмазному шнеку, буравя переносицу Северова взглядом.
Казалось, тягучее напряжение медленно подкрадывается к ногам, затем змеиными кольцами сдавливает грудь и, не давая вздохнуть, лишает воздух, который становится кисельным, втягиваясь едва ли не со свистом. Справившись с собой, Богдан непринуждённо потянулся за бутылкой. Хозяин только что продемонстрировал великолепный уровень владения техниками ментального подчинения, Северов показал умение защищаться. Один-один, сказали бы в другое время и в другом месте, но оба мужчины понимали, что шуточный сказ о бирюльках к данному моменту категорически неприменим.
Плеснув себе ещё коньяку, Богдан в немом жесте вздёрнул правую бровь и повёл глазами, остановив взгляд на снифтере хозяина. Ильин кивнул, продолжая сверлить гостя лицевыми бурильными установками, от которых веяло остротой игл и арктическим холодом. Весь ментальный
