Варила зелье ведьма очень долго.
Я успела отсидеть себе все что можно и нельзя на жесткой табуретке, пересчитать вязанки с травами, изучить замысловатый узор, выведенный на стене. Некоторые руны я уже видела в других домах, из чего сделала вывод, что тетушка озаботилась защитой.
Что же все-таки происходит?
Одно плохо — нам ведьма правды не скажет, тут даже способности Натана вряд ли помогут. Вредная старуха всегда намертво стояла на том, о чем говорила, как бы абсурдно порой ее утверждения ни звучали. Вспомнить хотя бы волшебный котелок, бьющий коммивояжеров. Самостоятельно. Без помощи хозяйки, державшей его в руках.
Тем временем котелок тетушки Доротеи полыхнул зеленью, над ним закружился небольшой зеленый вихрь. В его подрагивающей поверхности промелькнули горы, улочки нашего городка, потом мое лицо, и варево, громко булькнув, развеяло видение.
Ведьма громко витиевато выругалась, устало опустилась в кресло.
— Ищите ведьму-самоучку. Ты с ней знакома. — В меня невежливо ткнули трясущимся пальцем. — Сильная, гадина, но знаний не хватает.
Тетушка Доротея помахала рукой в направлении двери:
— Уходите.
Кроме старухи я знала всего одну ведьмочку, но болтушка Бека не скрывала своих способностей.
— Ведьма настолько сильна, что вы решили сбежать от нее? — не скрывая насмешки, полюбопытствовал Натан, встал с табуретки и лениво оперся о дверной косяк, намекая, что без вразумительного ответа никуда не уйдет.
Чад понятливо занял позицию у окна. Эрик ничего не делал, но взгляд зеленых глаз стал хищным, предупреждающим.
Мне стало жаль ведьму. На секунду, пока старушка не открыла рот и не начала угрожать. Чего только нам не пожелали и не пообещали! Мужчины спокойно дождались, пока фонтан красноречия ведьмы иссякнет, затем Эрик, будто ненароком отрастив когти на пальцах, констатировал:
— Вы знаете, что происходит. И боитесь.
Ведьма снова начала ругаться.
Грифон поморщился, отмахнулся от нее, словно от надоедливой мухи.
— Вы ведь знаете, кто он? — головой показал грифон на Натана, отстраненно наблюдающего за происходящим с видом настоящего лорда. — И подозреваете, кто он? — махнул раскрытой ладонью в сторону Чада. — А я его дядя. А вот эта девушка, — с нежностью посмотрел он на меня, да так, что глупое сердце пропустило удар, — моя… подопечная.
Тетушка Доротея громко, не скрывая презрения, фыркнула и поджала губы.
— Поверьте, — невозмутимо продолжил грифон, — то, что он сделает из желания выяснить, что тут происходит, ни в какое сравнение не идет с тем, что могу сделать я. Ваш дом вполне может сгореть. Как и вещи, что вы успели отправить на вокзал.
Натан спрятал раздраженную полуулыбку, задетый словами Эрика. Мне они тоже не понравились. Хотя я давно поняла, что для мага я ходячая головоломка.
— Демон с вами! — Угроза сработала. Недовольная ведьма задумчиво пожевала губами, скривилась и неохотно начала: — Древняя ворожба тут случилась. Такую не учуешь, не засечешь. А если потом все «Игрейскими слезами» залить, то сам королевский маг не разберет.
Неужели сейчас мы что-то узнаем?
Я спрятала подрагивающие от нетерпения пальцы в складки юбки. Подалась вперед, чтобы не пропустить ни слова.
— Если все так, как вы-то учуяли? — последовал вполне закономерный вопрос Натана.
— Не учуяла — поняла. Джон, старый дурак, сам к нам эту пакость привел! Болван разделенный! — выплюнула ведьма.
Сова на ее плече согласно ухнула.
Я совершенно ничего не понимала. Про разделенных колдунов и ведьм слышала пару раз. Так называли тех, чей фамильяр погибал. После этого одаренный терял магию. Хозяин моего домика был колдуном?!
— Дурак старый! — повторила ведьма. — Не знаю, откуда он ее взял, как она выжила. Но эта мерзость в его доме хорошо себя чувствовала. Силы к нему конечно же не вернулись. Да он и не хотел их возвращать, все радовался, что по Мели не скучает. Помер когда да дом к Вийке отошел, пакость затаилась. А потом, видимо, увидел ее кто, да и решил старое вспомнить. Только она вам не фамильяр, нет.
Тетушка Доротея потрясла крючковатым пальцем:
— И тот, кто твоего племянника приволок, знал об этом! А если не вышло у него, будут и другие! Нет, жгите меня, с ума сводите, а я тут не останусь! Я свою Риту ему не отдам!
Старушка погладила лапу совы. Поднялась и решительно двинулась на Натана.
— А теперь еще раз и подробно. Все, что знаете. — Маг угрожающе поднял руку, сделал вид, что собирается коснуться лба старушки.
Ведьма отпрянула, словно демона увидела, и поспешно заговорила:
— Джон был слабым колдуном. Фамильяром его мышь была. Тут он почти не жил, ездил все, пещеры изучал. Геолог, во! А Мелка его сдохла. Не знаю, что там случилось, но сдохла. Силы его исчезли, естественно. Жил себе жил, работал, а потом, дескать, старый стал, на работе сказал, мол, сами свои пещеры изучайте. Откуда он эту мерзость приволок, не знаю, но, пока она сама не захочет показаться, роза розой. А ее фамильяром назвать нельзя… Мне бабка в детстве о таких рассказывала. Жнецы их сотворили из разделенных фамильяров. Зачем — не знаю, но она повторяла, что как кто-то попытается такую гадость к себе привязать ритуалом, что не почуять, так бежать надо. Всем ведьмам, кто рядом окажется, не жить! — и неохотно, поглядывая на Эрика, добавила: — Да и вашему брату тоже лучше держаться подальше.
Я ничего не понимала. Ясно было одно: у меня не просто большие неприятности, а огромные!
— Чем для нас это опасно? — Эрик дотянулся до разволновавшегося Чада, успокаивающе похлопал по холке.
— Не знаю, — пожала плечами ведьма. — Бабка говорила, что не зря маги места силы заняли да архивы жнецов уничтожили. Жнецы научились ведьм от фамильяров отделять, только ведьма после такого помирала. А оборотни… Вы же как мы, только в теле одном. Вашему племени от жнецов тоже досталось. Бабка повторяла, что ежели кто разберется, как да что, то не остановится, и ведьмам да колдунам с хвостатыми рядом с ним не жить!
