Ради нее Эрик не то что мир готов перевернуть — вернуться в прошлое и дать обет безбрачия. Лишь бы она не решила сравнить его со своим отцом. В жизни грифона было немало женщин. И если бы случилось так, что артефакт, который ему вживили в приюте, не сработал, он никогда бы не бросил собственного ребенка, не стал бы откупаться.
С артефактом против естественного прироста количества подопечных вышла отдельная история. Приют был смешанным, мальчиков и девочек селили в разных крыльях здания, но директор, весьма любивший свое хорошо оплачиваемое место, всерьез опасался, что подростки все равно найдут способ уединиться. Вот так, под видом прививок от редкой болезни им всем установили артефакты. Воспитанникам не сказали.
Выплыло пикантное дело приюта через много лет, когда одна из девушек, выйдя замуж за лорда, три года безуспешно пыталась забеременеть. О наличии артефакта догадался сотый по счету целитель.
Скандал вышел знатный. Узнав о «шалости» директора, Эрик лишь пожал плечами и продолжил тратиться на зелья для своих женщин. В них добавляли специфические компоненты, которые не только предохраняли дам от нежелательных последствий, но и лечили, улучшали цвет лица и имели кучу весьма приятных для женщин «побочных» эффектов.
Сейчас Эрик всерьез сожалел, что не убрал артефакт. Не вел себя скромнее. Жил как жил. Страх, что Вивьен увидит в его поведении отражение жизни своего настоящего отца, превращался в идею фикс. И это здорово злило.
Эрик, продолжая с улыбкой гладить пальцами тонкую ладонь Вивьен, забытую в его руке, решил: если все же его сравнят с герцогом, он докажет, что другой. Грифон перехватил насмешливый взгляд мага, очевидно уловившего его метания. Натан едва заметно отрицательно покачал головой.
Вивьен не будет сравнивать?
Мерл прикрыл глаза. Да.
Грифон расплылся в совсем уж благостной улыбке. Маг нравился ему все больше. Особенно в роли брата Вивьен.
В дверь кабинета постучали — слуги принесли ужин. Вместе с едой появились артефактор и колдун.
Сомнения Эрика отвлекли и повеселили Натана. И убедили, что с ним Вивьен ничего плохого не грозит. Крылатый зверь окончательно и бесповоротно влюблен. И сестра отвечает ему взаимностью, хоть пока сама не понимает, что с ней происходит.
Сестра…
Магу было странно называть ее так. Странно осознавать, что это не розыгрыш, не шутка, а реальность. У него есть взрослая красавица-сестра с дивным характером. Настолько светлая и добрая, что даже странно, как ее мать смогла воспитать такое чудесное создание. Как у ведьмы с герцогом вообще она могла получиться? Но сомнений быть не могло — герцог проверил родство.
Когда Натан услышал от матери, что тот покаялся ей в небольшом грехе, окончательно понял, что очень далек от родителей. И история с вызволением матери из клиники ничуть не сделала его ближе. Для них он так и остался своевольным мальчишкой. Для обоих.
Недаром же мать, едва обретя способность здраво мыслить, начала настаивать на его примирении с отцом. С тем, кого она любила и кого простила, стоило ему связаться по зеркалу и, в свою очередь, простив ее, покаяться в примерно такой же «провинности».
Маг их не понимал. Он мог уловить обрывки мыслей, мечтаний, но это совершенно не помогло. Он был другим, а с момента встречи с Вивьен изменился еще больше. Вспомнил, что такое дружба, участие, желание помочь незнакомому человеку, просто так, без задней мысли.
И пусть герцог хоть триста раз отказывается от дочери, делает вид, что ее не существует, Натан от нее не отступится. Решение Вивьен не сообщать герцогу и герцогине, кем она является, было очень мудрым. Маг это понимал. Хотя злость на отца, за многие годы успевшая оплести душу ядовитым плющом, нашептывала, что герцог будет в бешенстве, когда сын представит ко двору сестру. Но это было так мелочно, так по-ребячески, что Натан лишь усмехнулся.
Герцог Уилбер никогда не узнает, что сталось с его дочерью.
— У вас есть лаборатория? — Колдун смотрел на выпавшего из разговора Натана блестящими от азарта глазами.
Сидящий рядом атрефактор нетерпеливо вытирал платком круглые очки. Эрик, не отпуская руки Вивьен, забывшей о еде и задумчиво разглядывающей картину, слегка улыбался уголками губ.
— Да, — окончательно очнулся Натан.
Кажется, речь шла о ведьме, матери Вивьен. Ханк рвался варить поисковое зелье. Ему было все равно, где это делать. Эрик подтрунивал над колдуном, напоминая о каком-то взорванном им сарае. Шеридан подкидывал игривых деталей вроде взлетевших до облаков фиолетовых кур. Чад изображал припадочного, валяясь на ковре. Так они отвлекали Вивьен от грустных мыслей о родителях.
— Почему вы уверены, что моя мать заодно с магом из катакомб? — не повелась на провокацию сестра.
Все дружно замолчали. Эрик открыл рот, собираясь пространно разжевать, что к чему. Но ей сейчас было нужно совсем другое. Четкое объяснение. Мысли в ее голове и без того скакали с одного на другое, запутывая и хозяйку, и уловившего их мага.
— Она сильная темная ведьма. Не связана с ритуалом. Ему выгодно, чтобы она была рядом.
Грифон, колдун и артефактор закивали. Чад тоже кивнул, хотя ничего не понял.
— Они же уехали? Сбежали? — Вивьен зябко обхватила себя руками.
Эрик придвинул ее кресло к себе и обнял. Посадить на колени побоялся, смущение тут было ни при чем, слишком бурно его кровь реагировала на ее близость. А грифон не хотел пугать Вивьен.
— Если твои родители сбежали, нам будет легче. — Эрик потерся носом о висок Вивьен.
Мечты и мысли его были на удивление упорядоченными.
Натан спрятал улыбку. Сестре повезло. Чувствуй он хотя бы половину того, что ощущал грифон, не смог бы спокойно сидеть рядом с любимой девушкой и строить планы.
— Если им не удалось, они у мага, — закончил Натан.
О том, что мужчина, которого Вивьен считала отцом, скорее всего — заложник, рычаг давления на ведьму, он не стал говорить. Хватит с сестры переживаний. Она и так побледнела…
Просто невероятно! Они ее продали, предали, а она за них переживает.
— В лабораторию?! — Ханк, словно пружинами подброшенный, подскочил с кресла.
Следом «подбросило» артефактора. В мыслях
