Честно сказать, у них с мамой еще ни разу не было такой удачи. Если бы они хотя бы каждую неделю находили по такому накопителю, через пару месяцев могли бы купить себе небольшой металлопластовый дом со всеми удобствами. Двухкомнатный, но отдельный! И точно уж не в Отстойнике.
Увы, так им не везло. Хотя они и работали – упорно, истово, надеясь на свою удачу. Все надеются на удачу, но не ко всем она торопится.
Скупщик открыл сразу, как только Ник коснулся экрана на двери, будто ожидал. И когда на столе оказался накопитель, тут же извлек радиометр и повел над серебристым боком прибора.
– Ох! – не сдержал возгласа и невольно отодвинулся от стола. – Да он горячий! Долой десять процентов, ты знаешь?
– Знаю. Сколько?
– Больше десяти не дам! – решительно заявил скупщик, и глаза его дернулись в сторону. – Если исправен, конечно!
Достал проверочный компьютер, подсоединил, мотнул головой:
– Хмм… исправен! Как новый! И откуда ты их берешь?!
Ник помолчал пару секунд, потом спокойно бросил:
– Пятнадцать.
– Да ладно! Ты с ума сошел! Тебе никто столько не даст! Одиннадцать! И это последнее слово!
Сошлись на двенадцати с половиной, и вскоре Ник, нагруженный едой и водой, шагал по улице в сторону мусорки. Сердце его пело! Еще немного удачи, и можно будет купить подержанный антигравитационный рюкзак! И тут же мысль: «Чтобы его снова отняли? Нет уж! Надо свой выручать! Только как выйти одному против целой банды?!»
– Ты не один! – толкнулся в мозг Шарик. – Я ведь с тобой, брат!
– Я не один! – расплылся в улыбке Ник. – Я не один! Я не один!
Следующую неделю Ник с Шариком облазили порядка пятидесяти кораблей в самом старом, давно уже не посещаемом никем уголке мусорки так далеко от его «дома», что иногда приходилось спать снаружи, под открытым небом. Благо, что дождей на мусорке почти не было, а если бы и были, у Ника имелся непромокаемый спальный мешок, в котором можно было не только спать, но и плавать в море. Такие мешки входили в аварийный запас многих военных звездолетов, и не только военных. Космос – штука непредсказуемая, и кто знает, на какой планете ты можешь оказаться в свой несчастливый час.
Опять же, такие мешки входили в комплект снаряжения десанта. В конце концов, десантники не все время героически побеждают злобного противника, иногда они еще и спят, выставив часовых, и тогда героические парни предпочитают спать в теплом непромокаемом спальном мешке с регулируемой температурой внутри него.
Находки были. Не такие ценные, как в самый первый раз, едва не закончившийся бедой, но были. Три маленьких накопителя, рабочий комбез (который Ник тут же напялил на себя). Не боевой комбез, но очень прочный, защищающий от радиации и хорошо пропускающий к телу воздух, выпуская влагу. Нормальный мембранный комбез, причем даже не с трупа!
Вибронож – хороший, только полностью разряженный (что не проблема).
Безразмерные ботинки от боевого комбеза – без накопителя, поэтому использовать их было нельзя. Пока нельзя. Но крепкие, хорошие и, опять же, не с трупа. Просто их забыли в скрытом шкафу, когда уходили. Вещь не очень дорогая, но вполне ценная.
Был еще и ворох всяческих вещиц, которые особой ценности не имели, но… денег тоже стоили. Например трехмерная картинка с изображением трех молоденьких девушек возраста Ника. Почти совсем обнаженные, лишь в узеньких трусиках, они стояли на берегу моря, на песке, обнявшись, и беззаботно улыбались, заливаемые ярким солнцем. Картинка была такой красивой, такой яркой и живой, что в этом мире искореженного металла и выжженной земли казалась совсем чуждой, будто вдруг открылось окошко в другой мир, в котором ему, Нику, не было места. Совсем никакого. Сон. Мечта. Видение мозга, отравленного наркотой.
Ник знал, что никогда не увидит голубого, прозрачного моря, белоснежного песка и этих прелестных девушек, так непохожих на жительниц этой планеты. У здешних женщин не было такой пышной груди – иначе она бы просто отвисла из-за повышенной гравитации.
Не было пухлых попок – они бы тоже отвисли.
Жилистые, худые, мускулистые, низкорослые – здешние женщины были похожи на мужчин и даже прически предпочитали почти такие же. Опять же, в отличие от девушек на картинке, чьи волосы развевал морской ветерок.
Нагота девушек Ника ничуть не удивила и тем более не смутила. На Сирусе не было такого табу на женскую наготу, какое существовало на некоторых патриархальных, сельскохозяйственных планетах. Люди, которые всю свою жизнь посвятили выживанию в нечеловеческих условиях, на такие мелочи, как голое тело, не обращают совершенно никакого внимания. Если бы не жесточайшая необходимость укрыться от солнечной и жесткой радиации, уберечь тело от порезов и царапин разорванным металлом, сирусяне точно ходили бы голышом. Вернее, мусорщики бы ходили, потому что горожане не отказывают себе в комфорте и удобстве. Они-то как раз не обращают внимания на условности, считая их предрассудками иномирян. Спорт, прогулки, бег трусцой ради здоровья – все в практически обнаженном виде, при минимуме одежды, да и то лишь тогда, когда этого требуют гигиенические и эстетические соображения. Так, кстати, мама Ника познакомилась со своим будущим любовником – на пробежке в городском парке. Она сама это рассказала Нику, когда вспоминала о жизни в Городе.
Вообще-то, мама никогда не стеснялась поделиться с ним подробностями ее жизни в Городе, конечно, за исключением самых интимных. Они были друзьями, самыми лучшими друзьями в мире.
Зачем мама ему все это рассказывала? Ник не знал. Возможно, вспоминая свою прежнюю, красивую жизнь, она снова возвращалась туда, где когда-то была счастлива. А может, готовила Ника к тому волшебному случаю, когда каким-то чудом он окажется в Городе? Во что тот никогда не верил. Как не верил во все красоты, которые видел в фильмах, показываемых видоном.
Так легче – не верить, не осознавать, что где-то есть настоящая жизнь. Ведь если поверить в это на самом деле, точно не захочется жить. Нужно раз и навсегда принять для себя аксиому: «Это моя жизнь! Это –
