В рубке ничего не изменилось. Так же посреди зала торчало одинокое кресло, так же стены светились слабым желтоватым светом, и так же чуть-чуть пахло чем-то химическим. Со вчерашнего вечера в Шарике ничего не изменилось.
Ник забрался в кресло, устроился поудобнее и только тогда посмотрел на Главу, молча наблюдающего за его манипуляциями:
– Я готов. Координаты станции связи корабль получил. Начинаем?
– Начинаем! – твердо выговорил Глава, сердце которого едва не ухнуло в пятки. – Летим!
Захваты мягко прижали Ника к спинке кресла, закрылась прозрачная мембрана. Миг – и Ник уже не сам по себе! Он – корабль! А корабль – это Ник!
Диск окутался голубым сиянием, более ярким снизу, под днищем звездолета, и тусклым наверху, там, где находилась выпуклость рубки. В воздухе над берегом океана будто лопнула огромная струна – зазвенело, щелкнуло, по зеленой бескрайней поверхности океана прокатилось эхо, теряясь вдали, и, когда звездолет ушел в зенит, волны в потревоженной бухте успокоились, зажатые толстенным зеленым ковром, и стало тихо. Так тихо, как это было последние двести лет.
Планета Мегера была обычным каменным шаром, несущимся по эллипсоидной траектории в пространстве системы Сируса. Меньше «жилой» планеты раза в два, она, соответственно, обладала гравитацией настолько же меньшей, чем сирусянская. Удобное место для того, чтобы расположить на ней станцию межзвездной связи.
Такие станции имелись во всех звездных системах, где жили разумные существа, входящие в Империю людей. Нельзя управлять Империей, если ты не обладаешь связью, объединяющей центр с самыми дальними ее окраинами. Все империи, известные истории, имели тягу к распаду. Всегда находились те, кто хотел жить по принципу: «Лучше быть головой мухи, чем задницей слона». Оторвать от Империи маленький кусочек и стать диктатором отдельно взятой звездной или планетной системы – вот мечта любого амбициозного политика, испытывающего стремление к власти. Свихнувшегося на этой самой власти.
И вот тогда на пути амбиций такого диктатора становилась простая станция межпланетной связи. При любой опасности, при начале любых военных действий, угрожающих целостности Империи, ее власти – сигнал отправлялся на центральную планету системы, а оттуда – при необходимости – на имперскую планету. И по этому сигналу к месту боевых действий направлялся флот возмездия, размер которого зависел от информации, полученной от наблюдателей. Не нужно держать возле каждой планеты огромный флот, не нужно держать большие гарнизоны – достаточно иметь одну станцию связи, и через несколько часов на месте смуты появятся тяжелые линкоры и транспорты со звездным десантом. И тогда не будет пощады сепаратистам! Не будет пощады и сторонним захватчикам, решившим отхватить кусок Империи! Мощь Империи просто невообразима, и только дурак мог думать, что он сможет бороться с нею.
Глава Внешки дураком не был. Он не собирался бороться с Империей. Все, что он хотел, – это захватить основные ударные базы Сируса и поставить Империю перед фактом: «Вот я, диктатор! Но я подчиняюсь Империи, и если вы захотите меня уничтожить, понесете огромный урон! Зачем вам это? Это невыгодно! Вы так же будете получать металл, по тем же ценам – для вас ничего не изменится. А я улучшу жизнь людей на планете! Фактически это гуманитарная акция!»
Он знал Систему, основой которой была выгода и прагматичность. Никто не сможет просто так взять Сирус – с наскоку, а ущерб от прямого нападения будет таким, что звездное скопление вздрогнет и не скоро оправится от такого ущерба. Умные люди это поймут. Главное – быстро и умело сделать так, чтобы назад отыграть было нельзя.
Станция? Ну да, придется нанести ей повреждения – такие, после которых она несколько месяцев не сможет принимать и передавать сигналы. Ну и что? Во-первых, станцию до конца можно уничтожить только вместе с планетой. А при всей (якобы) мощи живого звездолета уничтожить планету он не сможет. Только мощь десятка линкоров сможет раздробить планету на части. И то если на каком-нибудь из обломков сохранится эта самая станция, она сама себя восстановит и снова начнет передачи. Практически неубиваемая капсула в несколько сот метров диаметром, вплавленная в планету на глубине нескольких десятков метров, в которой законсервированы сотни роботов-ремонтников. Стоит только мозгу станции определить, что ей нанесен урон, роботы активируются, и начнется работа до полного исправления.
Подходы к станции охраняют боевые платформы – обычно две штуки, на полюсах планеты. Они гораздо слабее, чем боевые платформы, висящие над Сирусом, но мощности их бластеров хватает, чтобы уничтожить легкий крейсер или хорошенько повредить крейсер тяжелый. Так, что он не сможет продолжать бой. Станции могут маневрировать, используя планетарные двигатели, и фактически представляют из себя автоматические корабли, лишенные возможности летать среди звезд. Но им этого и не нужно. Летающие крепости, прикрытые мощной броней, могучими защитными полями, – они представляют собой внушительную силу, и вместе с недосягаемостью капсулы станции это ложится тяжким грузом на весы, когда приходится взвешивать мысль о возможности, или невозможности уничтожения, или повреждения станции.
Как Глава сумел получить координаты станции, Ник не знал. Да и так ли это важно? Скорее всего, из открытых источников. Какой идиот может подумать, что некто, совсем спятив, нападет на станцию подпространственной связи? Это вообще-то преступление против имперской собственности! А значит, против самой Империи! А Империя не простит такое безобразие.
Ничего этого Глава говорить Нику не стал. Он поставил все на карту и не собирался отступать. Как часто это уже бывало в его жизни. И он всегда выигрывал. Всегда!
Вообще, если ты допускаешь мысль о проигрыше, лучше не играть. Это правило нужно запомнить всем любителям
