Один «гад», заключенный в склянку, привлек пристальное внимание Олега — розовая пакость, очень похожая на оживший человеческий палец. Он сгибался и разгибался, выпускал из брюха нитки-ножки и буквально завораживал своим отвратительным, непривычным для человека видом. Олег смотрел на него минут пять, пока не заставил себя оторваться от гадкого зрелища и уложить сосуд в рюкзак. Олег не знал, зачем нужны эти существа, что с ними делать (как и с «котелком»), но внутреннее убеждение говорило: «Пусть будут! Это нужно! Это ценно!»
В карманах-клапанах рюкзака лежали три то ли медных, то ли латунных диска диаметром около пяти сантиметров, украшенные непонятными рисунками и письменами. И тоже легкие, невесомые, но очень прочные — Олег попытался оставить на одном из дисков зарубку, поцарапать булатным клинком меча, но лезвие скользило по матовой желтой поверхности, не оставляя ни малейшего следа.
Убрал диски в рюкзак.
Потом он заставил себя проглотить несколько кусков лепешки, оказавшейся пресной и невкусной, кусочек очень острого и соленого мяса и запил все это жидкостью из фляжки — терпкой подкисленной водицей, пахнущей забродившим виноградом. Есть хотелось до дрожи, но эта еда годилась только для того, чтобы слегка притупить голод, и не более того.
Сухая лепешка и сухое мясо долго не портятся в походе и достаточно эффективно поддерживают силы путешественника, так что нахождение их в этой «котомке» не вызывало вопросов.
Кстати — как и подкрашенная вином вода. Примитивная дезинфекция — вот что такое подкрашивание воды вином. Обеззараживание.
Склянка с вином нашлась в небольшом кармане рюкзака. Значит, тот человек, тело которого занял Олег, мог зачерпнуть воды из более-менее чистой лужи, долить туда вина и пить эту жидкость, не ожидая расстройства желудка или заражения какой-нибудь экзотической болезнью. «Иванушка, не пей из копытца — козленочком станешь!»
Теперь нужно было решить, что же все-таки ему делать. Голод кое-как утолен, осмотр тела сделан — что дальше? Куда идти?
«Когда не знаешь, что делать, — делай шаг вперед!» — якобы сказал Наполеон. Говорил он такое или нет — дело десятое. Главное — этот афоризм сейчас был в тему.
Олег встал, снова с удовольствием ощущая, как легко несут его сильные, тренированные ноги, и пошел вперед, лавируя между глыбами, направляясь туда, где угадывался то ли дверной проем, то ли пролом в стене — тот отличался светлыми контурами и выглядел высоченным овальным проходом. Коим в конце концов и оказался.
В этот проход мог свободно въехать грузовик вроде «КамАЗа», да еще и со здоровенной будкой-фургоном.
Почему под куполом было так темно и почему через этот проход практически не поступал свет, Олег узнал уже через пять минут. Во-первых, проход был почти закрыт упавшей на него стеной высоченного здания.
Во-вторых, в этом месте планеты (если это планета!) сейчас царила непроглядная тьма, не разгоняемая ничем, кроме маленьких, практически не дающих света звезд. Ночь. Глубокая ночь!
Впрочем — не совсем уже и ночь. На горизонте виднелась светло-серая полоска, дающая понять, что ночь в этом мире все-таки не вечна.
Олег покрутил головой, глядя по сторонам, и ничего интересного не обнаружил — развалины, да и только! И побрел дальше, выбирая место для ноги так внимательно, будто под ней могла оказаться противопехотная мина. И, кстати сказать, ничего удивительного в этом бы не было. Жуткие развалины, в которых Олег оказался, были похожи на те, что он видел в ролике, снятом с квадрокоптера где-то в Сирии — остовы зданий, груды камней, улицы, заваленные каменным мусором. Нормальная картина — если ее можно назвать нормальной. Картина города после бомбежки «прогрессивных сил». Вот только людей тут не было. То есть — совсем. Ни огней, ни голосов. Мертвый город.
Однако было похоже на то, что апокалипсис произошел очень давно — стены затянуты фиолетовым мхом (или плесенью?), кое-где на булыжной старинной мостовой (не асфальт! И не бетон!) образовались целые холмы из мельчайшего песка.
Откуда взялся песок? Вероятно — рядом пустыня. А может — из разрушающихся зданий, некоторые из них буквально осыпались. Даже странно — что за оружие могло ударить ТАК, чтобы здание полностью превратилось в песок? Вакуумная бомба? Ядерная бомба? (Тут Олег поежился — а если радиация?!)
Олег был невеликим знатоком армейского оружия, так что гадать на эту тему не стал. Потом как-нибудь узнает — если будет время. И если выживет. Сейчас нужно поскорее выбраться из мертвого города!
Огонек так и горел на плече, радуя в темноте своим белым ярким светом. И наводил на мысли. Например — о том, откуда этот самый огонек взялся и как Олег сумел его активировать! ЧТО это такое вообще было?!
Ответа, само собой, нет, и в обозримом будущем, скорее всего, и не будет. Выбираться нужно. К людям выбираться!
Около часа шел по улице города — куда глаза глядят. Взбирался на завалы из осыпавшихся домов, подлезал под упавшие фасады, которые верхним концом упирались в дома на противоположной стороне улицы.
На удивление, многие из домов были очень высоки. Складывалось ощущение, что это самый центр города, и дома были чем-то вроде «офисов». Бросалась в глаза крепость кирпичной кладки — фасады были сложены из красного кирпича, но держались так же прочно, как если были бы сделаны из бетонных блоков. И тем непонятнее — почему, к примеру, часть некоторых домов превратилась в пыль, оставив целыми одни лишь украшенные лепниной фасады.
Под нависающими каменными громадами Олег проходил с большой опаской — а вдруг обрушится именно в тот момент, когда он окажется под ней? Очень уж не хочется быть придавленным куском каменной кладки. И ладно бы насмерть, а то придавит ноги, и будешь здесь лежать, медленно умирая от сепсиса и жажды. Бр-р-р! Хватит, належался обезноженный… лучше сразу сдохнуть!
За час, что Олег брел по улице, рассвело настолько, что белый огонек на плече стал не нужен, а потому Олег автоматически коснулся его указательным пальцем правой руки и сделал такое… хм-м… ап! Всосал его в себя, будто коснулся губами капельки молока на столе, и с хлюпаньем отправил туда, где ей и
