И вовремя! Уже когда расстояние между кораблями составило метров пятьдесят, на рейдере грохнул взрыв, и над кормой горящего корабля поднялся высокий столб коптящего пламени.
Похоже, что пламя добралось до запасов горючего вещества, предназначенного для бомбардировки вражеских судов из катапульт — подумалось Олегу, но больше ему раздумывать не хотелось. Он опустился на палубу, оперся спиной на бортовое ограждение и застыл, опустошенно глядя на солнце, низко склонившееся к горизонту, на немногочисленных людей, бродивших по палубе и о чем-то говоривших.
Олег не понимал, что они говорят. На какое-то время речь окружающих превратилась в бессмысленный набор звуков. Землянин внезапно забыл язык, данный ему памятью Семига, — то ли от нервной перегрузки, то ли от опустошения после массированного, на пределе возможностей, колдовства.
А может, и все, вместе взятое, но только когда над Олегом наклонилось широкое бородатое лицо купца и тот что-то спросил, Олегу понадобилось много усилий, чтобы понять — чего же тот от него хочет. А когда понял, слабо махнул рукой и, криво усмехаясь, сказал, что посидит здесь, отдохнет, и не надо беспокоиться — с ним все в полном порядке.
И потерял сознание…
* * *У Олега уже вошло в привычку после пробуждения долго не понимать, где же он находится. Хотя, что значит — «привычка»? Разве привычка может возникнуть всего за… сколько дней?! Черт подери, он тут находится меньше недели, а событий столько, что иным хватит на несколько жизней! От взлета наверх до падения вниз, на самое дно — часы! Буквально — часы! Вот он аристократ древнего рода и через несколько часов — ниже низшего, раб!
А теперь кто? Теперь он — КТО?!
Олег осмотрелся. Он находился в довольно-таки большой каюте, отделанной лакированным деревом. На стенах — картины, гобелен над кроватью. На гобелене — море, чайки и пускающий фонтан кит. «Налетай, торопись, покупай живопи́сь!» — вспомнилось Олегу, и он невольно усмехнулся. «Плюшевая безвкусица» — так вроде это называется?
Вздохнул, потянулся и обнаружил, что лежит совершенно голым под чистым лоскутным одеялом. Да и одеяло-то не такое уж… хм-м… лоскутное! Лоскуты цветные, шелковые и складываются в узор — ромбики, кубики. Странное одеяло, будто женское. Девичье?
Скрипнула дверь, и в каюту ворвался свежий морской воздух, а с ним — красивая молодая девица, которую Олег уже раньше видел. Только голую, совсем без одежды. И при очень неприятных для нее обстоятельствах.
Девушка была бледна, но двигалась уверенно, на ее точеном, будто вырезанном из мрамора лице сияли огромные голубые глаза — и это при темных волосах, что очень нетипично для обычных людей. На Земле такое бывает очень редко. Вдруг подумалось: «Волосы крашеные?»
Да, это не Земля, и он, Олег, здесь пришелец. А эту девочку он сегодня выручил из огромной беды, хотя ей все-таки досталось по полной. Такова судьба женщин Средневековья, Олег читал — если в те времена красивая девчонка попала в руки солдатни — судьба ее предрешена. Впрочем, так было всегда. В Отечественную войну немцы на территории СССР творили такое, что даже читать об этом страшно… а ведь не Средневековье! Вроде как цивилизованная Европа!
— Проснулись? — спросила девушка без улыбки, твердым, грудным голосом. — Я поесть принесла.
Она поставила поднос возле постели, на столик, прикрученный к полу, и так же твердо спросила:
— Вас покормить? Сами сможете?
— Э-э-э… — не нашелся что сказать Олег, слегка смущенный близостью девушки, от которой пахло чем-то ароматным, будто она только что вымылась хорошим шампунем. А еще — он вдруг представил ее нагой, униженной, испачканной кровью и грязью. Увидел пиратов, глумящихся над ее красивым телом.
Ему почему-то вдруг стало стыдно. Ведь решился он на бунт только тогда, когда очередь дошла до маленькой девчонки, фактически отдав на растерзание мать этой девочки и сестру, которая, если бы Олег опомнился раньше, была бы сейчас цела и невредима.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил он совершенно автоматически, не сообразив, что его вопрос может ударить девушку в самое сердце, напомнив о том, что было с ней несколько часов назад. А когда сообразил, попытался исправить положение, перескочив на другую тему. Но вышло это все неуклюже и тупо, что расстроило Олега еще больше. — Я сколько времени был без сознания?
— Два дня… — тихо ответила девушка, которая от первого его вопроса вздрогнула, будто ее кольнули булавкой. — Вы потеряли сознание, вас отнесли в каюту, раздели, вымыли, и с тех пор вы спите. Я заходила к вам, смотрела, приносила еду, потом уносила. Хорошо, что поспали, — сон лечит — Девушка шагнула к двери, но Олегу почему-то не хотелось, чтобы она уходила. Потому он дернулся, протянул к ней руку и попросил:
— Посиди со мной. Мне нужно с тобой поговорить. Очень нужно!
Девушка помедлила, внимательно посмотрела Олегу в глаза, медленно кивнула и, подойдя к кровати, села в ногах Олега, аккуратно поддернув на коленях светло-голубое с узором по краю подола платье, очень напоминающее русский сарафан. Впрочем, ничего удивительного в том, что в этом мире женщины носят сарафан, не было. Самая простая и удобная женская одежда. В жару пропускает воздух, охлаждая тело, в холод — удерживает тепло. Под сарафаном даже нижнее белье можно не носить — все равно ничего не видно. И грудь подчеркивает — если сделать хорошее декольте.
У девушки глубокого декольте не было, но того, что было, — достаточно, чтобы увидеть часть прекрасной, соблазнительной груди. На которой, увы, были видны следы рук насильников. Женская кожа тонка — тронь — и тут же синяк. Олег это хорошо знал — и как врач, и как любовник.
— Как тебя звать?
— Я Марго, — просто ответила девушка, помолчала, добавила: — Скажите, а правда, что вас продала в рабство ваша жена?
— Ты откуда знаешь? — неприятно удивился Олег, сердце которого забилось чаще. Похоже, что слухи о его невезении летели впереди него самого!
— Многие из рабов с рейдера перешли к нам. Отец обещал их отпустить, если они помогут управляться с кораблем. У нас
