Мертвый город в конце концов закончился, и потянулись равнины, холмы, перелески — точно такие, какие бывают в средней полосе России. Слегка пожухлая под солнцем трава пахла одуряюще сладко, и Олег, очнувшись от своего псевдотранса, вдруг подумал о том, как давно он не был на природе. Очень давно, очень! Даже уже и не помнит — когда был за городом в последний раз. Город, огромный каменный монстр, всосал его в свое чрево, пережевал и собрался уже выбросить отвратительной переваренной массой, как вмешалось хулиганистое Провидение, отправив его бог знает куда и черт знает зачем.
Впрочем, Олег был совсем не против вместо могилы в сырой глине оказаться в новом мире, пусть даже и таком — с жуткими мутантами и неведомыми инопланетными существами. По большому счету — чего Олегу бояться, если он уже практически был мертв? Если он хотел умереть?! Ну — умрет здесь, в борьбе, и что? Да замечательно — вот что! Умереть в борьбе — сильным, здоровым… опасным — что может быть лучше?! Только жить — сильным, здоровым и опасным! Колдуном…
Хе-хе-хе… реинкарнация, точно! А он, дурак, в нее не верил! Осел! Ишак! Жалкий материалист-атеист! Хе-хе-хе…
Олег не верил в Бога или в богов. Как и многие из современных молодых людей, он был немного нигилистом, немного ниспровергателем основ и немного бунтарем, отрицающим авторитеты и не верящим ни во что, чего нельзя было бы потрогать, понюхать или увидеть (радиация не в счет). Потому он точно не верил ни в какое переселение душ. До этих самых пор…
Есть хотелось ужасно, но на душе было хорошо. Очень хорошо! И спокойно. Маму только жаль — как она там, без него? Небось обмывает его истощавшее тело, готовит к похоронам. Плачет. Денег заняла на похороны, потом будет отрабатывать, моя полы у чужих людей, помогая глупым школьникам подтягивать знания — она ведь учительница. Была.
Но теперь, когда Олега не будет, ей станет полегче. Много ли ей надо? Квартира есть, заработать она всегда сможет — благо что тупоголовыми школьниками не оскудела земля русская. Впрочем, как и неметчина, и англичанщина, и эскимосчина.
Олегу вдруг стало смешно от «эскимосчины», и он громко захохотал — во весь голос, немного хрипло, странным, не своим голосом, привыкшим, наверное, перекрикивать шум битвы да рев монстров-мутантов. Впрочем — почему не своим? Именно своим — теперь — голосом!
— Эй, ты чего тут шумишь? — Из кустов показалась голова мальчишки лет двенадцати, нечесаная, в прилипшей к волосам то ли соломе, то ли степной траве. — Совсем, что ли, спятил? А если сейчас кабанды набегут?
Щелк! Картинка! Кабанды — вот как называются эти твари с кабаньими головами!
— Набегут — убьем! — легкомысленно бросил Олег, подходя ближе к мальчишке, и тот попятился:
— Эй, ты чего?! Чего лезешь! Отстань! Мама! Мам!
Кусты снова зашевелились, оттуда показалась женщина, вернее, по меркам Земли — девушка. Коротко стриженная, с острым взглядом прищуренных серых глаз. Она окинула Олега настороженным взглядом, и в руках ее мгновенно оказался меч — почти такой же, как у Олега, только потоньше и чуть искривленный к самому кончику.
— Что надо?! — чуть хрипловатым, но мелодичным голосом спросила девушка и, шагнув вперед, заслонила мальчишку своим телом. Ее мужская одежда, очень напоминавшая одежду Олега, была довольно-таки новой, будто с полок магазина, и Олегу подумалось о том, что, скорее всего, эта одежда точно утром еще была там, на полках. Мальчишка тоже был одет по-походному, но и куртка, и штаны были великоваты.
— Еще шаг, и я тебя убью! — Девушка взмахнула мечом, рассекая воздух, но Олегу почему-то показалось, что сделала она это довольно-таки неловко, неуверенно. Будто держала меч в руке если не в первый, то максимум во второй раз.
— Во-первых, ты меня не убьешь, — пожал плечами Олег. — Потому что меч держишь, как палку, — так только коров погонять. Во-вторых, мне ничего от вас не надо. Этот дурачок сам вылез из кустов и начал ко мне приставать — зачем я шумлю, да не спятил ли я! Если бы на моем месте был кто-то плохой, ему бы точно попало. Уверен! Невоспитанный мальчик.
— Савах! Негодный! Я тебе чего сказала — за дорогой наблюдать! Стоит отойти на минутку, и ты уже влип во что-то?!
Девушка выпалила все это на одном вдохе, и Олег вдруг понял — никакая она не мама мальчишке. Ей от роду точно лет двадцать, не больше!
— А разве ты его мать? — не выдержал Олег. — Он точно не может быть твоим сыном.
— Сестра я… — тоном пониже ответила раскрасневшаяся девушка, опуская свой клинок к земле. — Это просто так… он зовет. Когда мама умерла — я ему стала мамой. Вначале в шутку, а потом… потом привыкла. Но да ладно! Разговорилась я что-то. Шагай, куда шагал — коль нет до нас тебе дела. А мы по своим делам пойдем!
— В город? — догадался Олег, хотя догадаться было совсем уже просто.
— В Мертвый город! — поправила девушка, подозрительно глядя на Олега. — Ты же оттуда идешь, так? Как там обстановка? Я слышала какой-то шум. Вроде там что-то гремело. Что случилось?
Олег подумал — говорить или нет. А затем решил — а какого черта? Вот у кого он еще разузнает, как обстоят дела, и вообще — где он находится?
— Из города. Там сейчас очень опасно, — медленно, выбирая слова, пояснил Олег. — На меня напали. Наверное, банда. Я их убил. Но пришлось поднять шум, и на шум сбежались все… кабанды, что были в округе. И вообще — все, кто был в округе. Когда теперь все успокоится — я не знаю.
— А чем ты поднял шум? — не поняла девушка,
