– Мужа Олег забрал, братики с великим князем искать удачи направились. Детками меня Перун не наградил, так что ж я буду одна в избе зимовать. Я уж лучше к братушкам любимым, вместе веселее будет. Не сомневайся, боярин, я секирой не хуже мужика владею!
– К братьям? Тебя, случайно, не Братомилой кличут? – усмехнулся Ратибор.
– А ты часом не ведун, боярин? Предскажи тогда, что нас ожидает?
Пожилой воин обвел взором свое войско и громко сказал:
– А ожидает нас всех путь долгий и трудный да слава великая! Ибо помощь родичам своим всегда богами восхвалялась. Отбиваем ночью коней из табунов князя и бояр киевских да на юг поспешаем. Кто не умеет верхом – пусть учится. В землях угров получим справу и помощь воинскую. Через три седьмицы надо нам испить воды из Истра великого, а там будем думать, как нам со Святославом соединиться. Мыслю, будет он либо в Преславе, либо в Переяславце, либо в Доростоле. Без крепких стен не удержаться князю нашему в Болгарии…
Глава 57
Хан Илдей действительно гостил на дворе Ярополка. Он откликнулся на приглашение киевского князя и прибыл в стольный град Руси во главе большой свиты. Простые киевляне с недоумением и опаской взирали на конных степняков, самодовольно разъезжающих по улицам, шептали друг другу, что уже несколько девушек были изнасилованы незваными гостями, что бояре всыпали жалобщикам плетей вместо заступничества и вытолкали за пределы княжеского двора.
В тот день, когда Ратибор повел свою немногочисленную дружину на юг, князь Ярополк и его ближние бояре решились наконец обсудить с ханом Илдеем то, ради чего и был зван в гости хозяин земель между Днепром и Доном. Тайно, словно воры или разбойники, уединились с ханом и его воеводой Ярополк, Блуд, Алдан и Стахий. За плотно закрытыми дверями стояли гридни с твердым приказом никого к князю не допускать.
– Мы бы хотели видеть в великом хане надежного друга и союзника, – начал Блуд, недовольно косясь на робеющего и молчащего молодого князя.
– Я бы хотел того же, – с улыбкой ответил Илдей. – Но от имени кого ты вещаешь, боярин?
– От имени великого князя киевского.
Брови печенега поползли вверх:
– Святослава? Но он же сейчас на Истре и бьется с греками. Он что, хочет, чтобы я привел ему конных? Я не желаю идти путем глупца Кури. Для того чтобы владеть степью, нужно всегда оставаться сильным, а не класть напрасно воинов среди далеких чужих гор!
– Я говорю от имени великого киевского князя Ярополка, – вновь повторил Блуд. – Мы не хотим, чтобы Святослав возвратился в эти стены, и надеемся, что ты, великий хан, нам в этом поможешь.
– Отец прислал за подмогой, – наконец-то заговорил князь. – Значит, силы его в Болгарии на исходе. Если он не погибнет в своем глупом походе, будет возвращаться обратно с малыми силами. Запри Днепр, хан, прошу тебя!
Илдей долго молчал, обдумывая услышанное. На какое-то время на лице его появилась маска брезгливости. Заметив это, Алдан поспешил заверить:
– За голову Святослава ты получишь награду, достойную великого хана! Княжеские кладовые очень богаты!
– Закрыть пороги нетрудно, – медленно, словно рассуждая сам с собой, проговорил хан. – Если я буду спокоен, что от Киева никто не подойдет на подмогу, я приведу туда несколько тысяч конных. Хотя…
Тут лицо Илдея расплылось в довольной гримасе.
– Хотя я знаю, кого поставить на порогах! Курю! Он со Святославом когда-то зло надсмеялся надо мной. Теперь и я отплачу тем же. Решено, Святослав не пройдет на Киев ни водой, ни сушей. Взамен…
Хан поднял к высокому потолку глаза, что-то обдумывая, затем решительно произнес:
– Взамен вы уступите мне свои земли по правому берегу нижнего Днепра и Русского моря! Моим детям становится тесно на левом берегу!
– Земли уличей?!! – даже привстал с резного кресла Ярополк. Блуд с силой надавил на его плечо:
– Достойная плата, великий хан! Как только ты возьмешь в руки голову Святослава, они станут твоими!
– И по отъезде моем из Киева я уведу два коня серебра и два коня золота, – с улыбкой закончил Илдей. – Любовь воинов надо всегда щедро подогревать!
Боярам пришлось согласиться и на это.
Когда половцы были проведены в трапезную, Ярополк охватил голову ладонями:
– Но ведь мы поступаем сейчас как Иуда, Блуд! Мне страшно!
– Святослав не Христос! А ты – князь, помни об этом. Вещий Олег, ради того чтобы спокойно сесть в Киеве и стать великим, убил Дира и Аскольда, и никто его за это не осудил. Над правителями нет суда!
– А если народ узнает, что я предал отца?
– Как? Святослав ушел воевать, а на войне всегда убивают.
– И потомки ничего не узнают, великий князь, – вступил Стахий. – Я прикажу монахам, чтобы в летописи, что они пишут в своих пещерах, было поведано о смерти Святослава от меча печенега. Позже скажу, когда придет весть о его кончине. Пойдем, изопьем меда хмельного в честь свершенного договора. Союз со Степью нам сейчас очень нужен: Олег и Владимир еще не изъявили тебе, княже, своей покорности! Да, а что прикажешь делать с посыльными Святослава?
Ярополк, не в силах вымолвить смертельного приговора, лишь резко, словно мечом, махнул правой рукой.
– Надо убрать и посыльных Святослава к Олегу, – негромко произнес Блуд. – Ни к чему на Истре знать о том, что здесь происходит. А к Свенельду я бы послал своих гонцов, князь! Старый варяг хитер как лис, почуяв выгоду, он переметнется на твою сторону. Пообещай ему за верность должность первого воеводы и дань с кривичей. И пусть не берет с собой Улеба, сын Игоря – претендент на трон! Дружина Свенельда – большая сила, с нею ни Олег, ни Владимир с Добрыней нам будут не страшны. Святослав же без варягов – ничто…
Глава 58
Подходил к концу третий месяц осады Доростола. Князь Святослав сделался злым и раздражительным: известие о предательстве старшего сына и бояр, бунты болгар внутри крепости лишали его сна и покоя, время от времени одолевали припадки. Киевский князь приказал казнить 300 знатных жителей Доростола, уличенных в переговорах с греками. Еще несколько сот болгар, взятых скорее наугад, чем виновных, были брошены в каменные мешки-подвалы. Заканчивались скудные остатки пищи, приходилось резать коней, столь полезных для славян в последних стычках. Магистр Иоанн Куркуас мало-помалу сумел засыпать рвы, теперь камнеметы могли добрасывать пудовые гранитные глыбы до стен крепости, сотрясая старую кладку и вырывая воинов из рядов защитников. Князь уже не обращал внимания на слезы Предславы, не заходил к ней в спальню, предпочитая гасить накапливающиеся мужские желания короткой случайной связью с болгаркой или с кем-либо из прибывших вместе с Ратибором древлянок. Святославу стало очевидно,
