Я выглянула из-за кресла. Теперь из своих электрических ружей палили обе женщины. Голубые вспышки метались по всей библиотеке, выхватывая из полутьмы отдельные моменты боя. Новая вспышка осветила секретаря, и я увидела, что он пытается подняться на ноги. Лицо у него походило на рентгеновский снимок – сплошные черные и серебристые пятна. Волосы Теренса дымились, одна седая прядь все еще тлела.
– Ай да старые хрычи! – восторженно прошептал за моим плечом череп и загоготал от удовольствия. – Вот зажигают, а?! Нет, ты как хочешь, а я, пожалуй, буду болеть за них. Оле-оле-оле-оле!
Мелькнула фигура в маске и с рапирой в руке. Похоже, Киппс. Он просвистел мимо меня, чтобы сцепиться с бородатым… как его… опять из головы вылетело… Да, с Джеффри. А оружие у того было занятным, даже, можно сказать, забавным. Медный раструб соединялся трубкой с мехами маленькой гармошки – концертино. Эти меха были пристегнуты под плечом Джеффри, а вторая трубка соединяла их с висящим за спиной старичка коробом. Джеффри начал локтем накачивать меха, в коробе что-то застучало, а затем – хлоп! – из раструба вылетел маленький стеклянный флакончик и, разминувшись с Киппсом, разбился, ударившись о стену. Выплеснулась бесцветная жидкость, и воздух наполнился знакомым ароматом.
– И это все, на что способен твой баян?! – удивленно воскликнул Киппс. – Плеваться лавандовой водой? Я сейчас расплачусь от жалости!
– Должен признать, – сказал череп, – что это действительно самое жалкое и нелепое оружие, которое я когда-нибудь видел.
Я схватила Киппса сзади за воротник его свитера и резко потянула вниз. Киппс присел рядом со мной за креслом. Тем временем попавшая на стену жидкость проела обои, забулькала, запузырилась, и на пол начали падать раскрошившиеся влажные комочки штукатурки.
– Похоже, в лавандовую воду они еще и кислоты подмешали, – сказала я.
– Ржу не могу! – захохотал череп. – Нет, они точно свихнулись!
Мы с Киппсом ухватились за кресло, затем по команде резко толкнули его вперед, и оно, проскрипев по полу, с силой врезалось в этого… ну да, в Джеффри. Он вскрикнул – то ли от боли, то ли от неожиданности, – и его раструб выплюнул еще один флакончик с ядовитой жидкостью, который отрикошетил от потолка и разбился где-то неподалеку от нас. Кто-то завопил. Голос был женский, и мне хотелось надеяться, что это не Холли. Затем на первый план снова вышла маленькая женщина со сморщенным лицом-изюминой и выстрелила в нашу с Киппсом сторону. Голубая вспышка насквозь прошила спинку кресла, за которым мы прятались, и у меня от электрического разряда защипало кожу на руках. Пригнувшись, я выскочила из-за кресла, бросилась на женщину, и мы вместе, в обнимку, повалились на пол. Рука женщины, державшая оружие, ослабла, и я выбила из нее электрическое ружье, которое улетело куда-то в полутьму библиотеки.
Рядом с нами замелькали тени. Подняв голову, я увидела, что это гарпунщик, пытающийся зарядить свое ружье новой стрелой, и секретарь, который двигался ко мне по дымящемуся полу. А еще был Локвуд с рапирой в руке, перегородивший секретарю дорогу. Секретарь вскрикнул и рубанул сверху вниз своими стальными когтями, целясь Локвуду в голову. Локвуд изящно и легко, как в балете, отскочил в сторону и взмахнул рапирой. Клинок ударил по ноге-ходулине, заставив секретаря отпрянуть, и он столкнулся со вторым старичком.
Между тем маленькая женщина, которую я прижимала к полу, извивалась, брыкалась и то рычала басом, то визжала тоненьким голосом:
– Преступники! Воры! Негодяи!
– Может быть, может быть, – ответила я, аккуратно сжимая ей челюсти. – Но зато не грохнутые на всю голову, как вы.
И вот тут до почтенных членов Общества Орфея начало наконец доходить, что их сказочное оружие, с которым они чувствовали себя королями, им не поможет. Оно явно проигрывало в схватке с переполнявшей нас яростью, и вместе с ним безнадежно проигрывали брюзгливые свихнувшиеся старички. Честно признаюсь, такой ярости, такого гнева я еще никогда не испытывала. До этого я ни разу в жизни не толкнула пожилую женщину – и тем более не ударила ее. Сейчас у меня не было проблем, чтобы это сделать.
У всех у нас с этим проблем не было, и это стало еще одной причиной, по которой так не повезло сегодня этим старым хрычам, как изящно выразился о них череп. Гнев, который сейчас выплескивался на членов Общества, копился в каждом из нас долго, с той самой минуты, когда мы узнали, что случилось с Джорджем. Этот гнев требовал выплеска, и вот такой случай ему представился: у нас на пути вдруг оказались вооруженные пожилые леди и джентльмены, пытавшиеся нас убить. Не повезло им, честно говоря.
В следующие несколько минут произошло немало любопытного. Например, я видела, как Локвуд отрубил секретарю клешни на его перчатках – сначала на одной, потом на другой. Видела, как Киппс ухватил за бороду… этого… как его… да, Джеффри, и опрокинул его на живот, а когда тот сделал попытку подняться, с хрустом всадил клинок рапиры в моторчик, который гудел в подвешенном за спиной старичка аппарате. Моторчик захлебнулся, заискрил и умер. Надо надеяться, навсегда. Ну, и Холли тоже не отставала от остальных. Парой точных сильных ударов она оглушила твидовую профессоршу, затем отскочила за массивный глобус и, оттянув его на подвеске, разжала руку. Глобус как ядро врезался в профессоршу, и она улеглась на пол. Отдохнуть.
Вы спрашиваете, что в это время делала я? Неужели думаете, что только глазела вокруг, сложа руки? Нет, конечно. Я подскочила к упавшей профессорше в твидовом костюме, подхватила электрическое ружье, которое она выронила, и повернула регулятор настройки. В это время поднялась на ноги моя предыдущая клиентка – маленькая женщина в серебристой кольчужке. С диким визгом она бросилась на меня, а я в ответ нажала курок. Из ствола вылетела молния и ударила маленькую женщину так, что та проломила спиной стену и вывалилась в образовавшуюся дыру в коридор, оставив за собой облако кирпичной крошки и штукатурки.
Бородатый Джеффри (о, наконец-то я запомнила его имя!) лежал без сознания в клубах дыма, валившего из его раскуроченного аппарата с медным раструбом, зато оживился лысый гарпунщик: ему удалось-таки перезарядить свое ружье, и он направил его на Киппса. Холли криком предупредила Киппса, тот пригнулся, и снаряд пролетел у него над головой. Я выстрелила в гарпунщика из своего электрического ружья – и попала. Электрическая молния ударила старикашку в грудь, он опрокинулся в кресло и вместе с ним отлетел назад, чтобы врезаться в книжную полку. Полка рухнула, и гарпунщик
