— Его нет, — услышал он тихий шепот. — Артам ушел.
— Куда ушел? — опешил Артем. Такого ответа он не ожидал. Куда можно уйти из сердца? А главное, как и в каком облике? Он сам уже запутался, кто он теперь, где находится и в каком теле.
Хотя понимал: это не его тело. Мышцы дряблые, и он не чувствовал их тонуса, силушка не бурлила и даже не булькала в руках и ногах. Такого живота у него не было никогда, и одежда на нем была — как ряса монаха. Но он сана еще не принял, так как семинарии не заканчивал, да, в общем, и не собирался. Просто хотел где-то пережить трудности, как он считал, временные.
— Не дури, Артам, вылезай, поговорить надо, — настаивал Артем. Он не хотел попасть впросак, не зная этого мира, взаимоотношений в нем, — короче, он тоже боялся.
— Его нет, — твердо заявил собеседник.
— Тогда кто со мной говорит? — стал сердиться Артем. Что-то его собрат по нелепой судьбе ему переставал нравиться. Трусливый пьяница и дебошир. Вот что он успел узнать о своем сожителе.
— Не скажу! — получил ответ.
— Ну и сиди там в норке, премудрый пескарь, — разозлился на труса Артем. — Арингил? — позвал он невидимого собеседника.
— Чего? — услышал через секундное молчание.
— Что ты знаешь про этот мир, где властвует дракон?
— Ничего не знаю. Я, как и ты, с Земли. — Арингил помолчал, потом нехотя ответил: — У Агнессы спроси, она местная.
Артем задумался: чем дальше, тем страньше. События катились с нарастающей скоростью, и он не успевал за ними гнаться и подстраиваться. Его мировоззрение агностика, которое не верило ни в какие религии, трещало по швам, и разум говорил: «Артем, дружище, ты просто сошел с ума. Того, что с тобой случилось, не может быть. Это все бред умирающего. Он сейчас лежит на крыльце заброшенной халупы и умирает с ножом в животе. Скоро он отойдет в другой мир… Стоп, в какой другой мир?» — остановил он сам себя.
— Арингил? — вновь позвал он невидимого собеседника.
— Чего тебе? Я не имею права с тобой разговаривать наяву. Говори быстрее и отстань.
— Что со мной произошло?
Артем с надеждой ждал ответа, чтобы понять, живет он или уже умер. Видел же он ангела и черта, которые боролись за него. Если он умер, то куда попал? Не хотелось бы в ад. Стоп… опять он остановил свои размышления. Какой, к черту, ад? Ада не существует, это всего лишь миф, придуманный попами для устрашения прихожан, чтобы заставить их жить честнее и праведнее. Не укради, не убий, не соблазняй чужую жену и так далее. Чтобы люди старались жить по совести. А то, если страха нет, можно творить что захочешь. Вон как бандиты наплодились по всей стране. Словно они жили раньше тихо, а как им позволили безнаказанно грабить и убивать — так тут же вынырнули. Объединились в стаи, ментов подвязали — и все, стали главными. Что им закон, что им совесть, когда есть деньги. Как сказал один бригадир, пытавшийся его учить:
— Деньги, пацан, не главное, они счастья не приносят, но помогают без него обходиться. Главное — это власть. А власть держится на силе. Мы теперь сила. Значит, и власть. Запомни это. — Артем запомнил. А на следующий день бригадира завалили на спорной территории рынка. А Артем подался к отцу Алексею.
— На земле ты умер, а здесь остался жив. Это все, что я могу тебе сказать, — ответил Арингил и замолчал.
— Как это? — удивился Артем. — Умер и остался жить. Это что, жизнь после смерти?
— Это судьба, недоумок, — раздался в голове девичий голос.
— Ты чего такая злая, Агнесса? — спросил Артем: он уже знал, что второй звонкий голос принадлежит девушке и ее зовут Агнесса.
И тут его опять озарило: он вспомнил чертовку, что тащила его к себе. Симпатичная, с рожками, только без хвоста. И узнал этот голос. А второй, видимо, принадлежал ангелу. Как это может быть? Артем на некоторое время впал в ступор: чем больше разбирался в ситуации, тем больше он понимал, что ничего не понимает.
— Да что происходит? — возмутился он. Как черти уживаются с ангелами? Как вообще они живут, если он не верит в их существование? Неужели отец Алексей был прав, когда рассказывал ему, что у каждого человека на плечах сидят черт и ангел, и они шепчут ему на ухо, как поступить. Даже сказал, что ангел сидит на правом плече, а черт на левом. Потому путь человека извилист — от плохих поступков до хороших.
— Арингил? Ты ангел? — осторожно спросил Артем и, затаив дыхание, стал ждать ответа.
Ему предстояло переосмыслить всю свою жизнь и убеждения. Отказаться от вбитого в институте постулата настоящего историка: что не подтверждается документально, тому верить нельзя. Над ним даже потешался отец Алексей.
— Ты, — говорил он, — очень похож на библейского Фому — пока своими руками не потрогаешь, языком не лизнешь, верить не будешь. Ты пойми, Артем! — убеждал батюшка. — Ты пытаешься понять духовные принципы умом, и ум отказывается помогать тебе. Знаешь почему? — И, не дожидаясь ответа продолжал: — Ум есть инструмент познания физического мира. Это как попытаться снять колеса с моих «жигулей» отверткой. Сколько бы ни пытался, не получится. И на основе неудачи сделать вывод: колеса снять невозможно. Но мы-то с тобой понимаем, что это неправда. Надо взять совсем другой инструмент и открутить болты.
— И что это за инструмент? — спросил скептически Артем.
— Вера, сынок! — добродушно ответил священник.
— Да, — услышал он в ответ после секундной заминки.
— Сидишь у меня на правом плече? — продолжал задавать осторожные вопросы Артем. Хотя в душе у него царила буря, которая нещадно ломала преграды, смывала затвердевшие холмы ложных истин и уносила этот мусор в океан беспредельности за границы его сознания.
«Значит, Бог есть, раз есть ангелы», — пришло к нему новое утверждение: он соприкоснулся с его проявлением. Его стойкое неприятие и даже отвержение религиозных догм начало разрушаться на глазах. Рушилась сама основа его жизненных постулатов, значит, он не царь природы,
