Как на Руси в древности: сегодня он купец, а завтра ушкуйник. Купцы, особенно новгородские, тоже с оружием хорошо знакомы были. Сегодня отбился сам от бурсаков, а завтра взял на щит булгарский корабль. «Значит, места здесь неспокойные», — подумал Артем. На столе была уже не деревянная посуда, а глиняная, и вместо первача кувшин с чем-то. Он что-то внушал подростку, и тот, опустив плечи, послушно слушал, не смея перечить. Артем прошел мимо, не вникая в разговор, и подошел к мужику за стойкой.
— Добрый вечер, хозяин, место и еда для путника найдется?
Тот осмотрел его с ног до головы и лениво произнес:
— Полрукля за ночевку и стол. Комната двухместная. Устроит?
— Вполне. — Он выложил серебряную монету и получил пять медяков сдачи. Каждая медяшка была стоимостью в десять драхм. Сто драхм составляли один серебряный рукль. Двадцать руклей — один золотой барет. Но золота Артем здесь еще не видел. Забрав сдачу, он заметил, как потеплел взгляд хозяина, и спросил:
— Чем кормить будешь?
Тот только пожал плечами:
— Похлебка, мясо, лепешка, яйца, зелень. Не обижу. Хочешь — пиво, хочешь — ягодный отвар.
— Давай похлебку, мясо, яйца и ягодный отвар.
— Что, штудент, решил завязать с выпивкой? — засмеялся мужик и показал крепкие здоровые зубы, которым позавидовала бы лошадь.
«Значит, Артам отметился и тут», — сразу догадался Артем и, сделав огорченный вид, сообщил:
— Я не один. С отцом Ермолаем.
— О, свят! Свят! — осенил себя змейкой хозяин. — Он тоже будет у меня останавливаться?
— Нет, он приедет утром, — успокоил его Артем.
— И куда он тебя везет? — не отставал мужичок.
— В монастырь, архив перебирать, — соврал Артем и направился к свободному столу.
Вскоре появился хозяин, неся на большом подносе в глиняной глубокой тарелке густой суп с запахом баранины, зелень, хлеб, пару яиц, мясо большими щедрыми кусками, исходящее паром, и кружку ягодного компота. Все это выставил на стол и подсел сам.
— Как же он тебя заставил-то? — не успокаивался он.
— Просто. Дал выбор: костер или монастырь. Ты бы вот что выбрал? — Артем посмотрел в выпученные глаза бородатого и чуть не рассмеялся. — Он плана не выполнил по еретикам, вот и ищет по округе. У вас такие есть?
— Есть! — уверенно проговорил хозяин. Наклонился к нему и зашептал почти на ухо: — Дальше по дороге стоит хутор Марзона Ливерхейца, вот он истинный еретик, поклоняется своему неназванному богу. А жена его — нет, та правоверная. У него и коровы в теле, и овец много. А у остальных все в три раза меньше. Не иначе как этот самый неназванный ему помогает. Потом в трех верстах отсюда, в деревне Старая Чурня, знахарка живет, вредная старуха, она сначала напасть нашлет, потом лечит и, что странно, мало берет за лечение. Едой только. Не иначе, ведьма! Они, ведьмы, знамо дело, не едой питаются, а горем людским. А еда — это у нее только так, для обмана, — начал делиться тайнами хозяин постоялого двора.
У Артема кусок застрял в горле. Такой сильный спазм схватил его, что этот кусок встал как кол — ни вперед, ни назад. Залпом выпив кружку компота и даже не почувствовав его вкуса, Артем отодвинул тарелку. «Тут, оказывается, вон как дела обстоят! Хочешь навредить соседу или избавиться от конкурента — стукани инквизиции. И сам добропорядочным сыном церкви окажешься, и выгоду поимеешь», — задумался землянин, вникая в открывшиеся обстоятельства. Все, оказывается, гораздо хуже, чем он думал. Опасность исходит не от разбойников, хотя и тех хватает, а от блюстителей веры.
— Все это хорошо, хозяин, — сурово проговорил Артем, напустив на простодушное лицо маску суровости. — Но мать церковь нас учит, что всякий дар свыше исходит от господина нашего Хранителя, а ты вот на соседа поклеп возводишь. Я вот думаю — по незнанию или на его жену глаз блудливый положил? — прищурился он и вперил взор в мужичка.
Тот побледнел, съежился и стал истово осенять себя змейкой.
— И в мыслях не было, господин маг. Только ради истины и желания помочь меченосцу веры святейшего ордена. Может, что перепутал, так то от неграмотности. — Его глаза стали жалостливыми, и в них затаился страх.
— Ты не юли, хозяин, скажи лучше: как давно на исповеди был? — Артем коршуном навис над щуплым мужичком. Тот затряс бороденкой, силясь что-то сказать, но только стал непрерывно икать.
— Одержимый, что ли? — Землянин вновь опасно прищурился.
Хозяин постоялого двора закатил глаза и был на грани обморока. Он зашатался, покрывшись потом, и стал спускаться со стула, пытаясь встать на колени.
— Сидеть! — прикрикнул Артем, и тот вновь уселся на табурет. — Давай, исповедуй грехи, отрыжка бесовская, и я, может быть, упрошу отца Ермолая отпустить тебе их.
— Все расскажу как есть, ваше магичество! — прижал руки к груди и со слезами на глазах начал шептать мужичок. — Засматриваюсь на жену Ливерхейца, он старый, а она молода, к ним завсегда господа едут и останавливаются. А она их ублажает за деньги. Я тоже раза два пользовался
