Забравшись по пояс в воду, дальше он не рискнул заходить. Артем драил свое тело песком и мыльной травой почти час. Потом, несколько успокоившись и постепенно приходя в чувство от холодной воды, вспомнил, что он все-таки какой-никакой маг, и создал заклинание малого лечения.
Покой и приятная теплота, охватившие кожу лица, благотворно подействовали на его настроение. Он еще полчаса отстирывал рубаху и жилетку, непрерывно принюхиваясь, и ему все время казался неистребимым этот ненавистный запах. Наконец, выбившись из сил, он сел на песок, еще не остывший от дневного солнца, и стал думать.
Те, кто составлял заклинания, были не дураки, и он должен был понимать, что с такими делами, как магия, нужно быть предельно осторожным. А что, если бы его пальцы навсегда остались каменными или результат эксперимента, проведенного на гремлуне, был еще хуже. Хотя, с другой стороны, что еще могло быть хуже, чем приключилось, подумал он. Надел мокрую одежду, зябко передернулся и неспешно пошел к постоялому двору. Злость на такого же, как и он, неудачника из другой вселенной прошла, и наступило состояние, когда он смог взглянуть на происшествие с другой стороны. Взглядом непредвзятым, освобожденным от гнева и стыда. Он стал смеяться — сначала тихо, потом громче. Во-первых, его рассмешило проявление заклинания огненного благословения. Во-вторых, как быстро среагировал Сунь и Высунь и удрал.
…Агнесса, угорая от случившегося с человеком, каталась на спине и трясла ногами. Арингил смотрел пораженно и молчал Ему было не до смеха: его подопечный управлялся с магией настолько вольно, что ему стало страшно. Он знал, с каким азартом человек бросается изучать и пробовать все новое, что вызывает у него интерес. Он не обращал внимания на хохочущую тифлинг. И пытался достучаться до разума Артема. Наконец ему это удалось, подопечный уселся на песок и стал думать. Их сознания опять объединились, и человек несмело, а затем уже громче и искреннее стал смеяться над самим собой. Это повлияла на него тифлинг, не желающая или не могущая остановиться и давящаяся от разбирающего ее смеха. Вскоре не выдержал и ангел, вспомнив результат благословения, и засмеялся в полный голос вместе с Агнессой и Артемом.
Глава 9
Митчел Врук, хозяин постоялого двора, с ненавистью и страхом, переходящим в ужас, смотрел в спину уходящему магу. После последней встречи, когда маг-ученик тут нажрался, полез защищать проезжую циркачку и получил по своей глупой башке, он здорово изменился. Остепенился, завел знакомство с инквизитором и даже стал его приближенным. Врук боялся этого мага, боялся, что он расскажет святоше правду о нем. Но больше всего жалел три золотых барета, его прибыль за половину месяца, которые нагло забрал этот парень.
«Что лучше — потерять один барет или три? — решал задачу Врук. Вон сидят лихие люди, с ними можно сговориться насчет парнишки. — Как маг он слаб, можно сказать, никакой. Чего только в школе такого бездаря держат?» — размышлял он.
Пусть парень уснет, пробраться в комнату будет нетрудно. Прихлопнуть такого и утопить в реке. Мол, вышел покупаться и утонул. Такое Митчел Врук уже проделывал и всегда выходил сухим из воды. Приезжала дорожная стража: выпивка, хорошая закуска и десяток серебряных руклей старшему патруля — и все, дело сделано. Был постоялец и пропал. Куда? А шут его знает. Он за постояльцами не следит. Главное, чтобы не слишком часто, а то заподозрят. Но тут совсем другое дело. Парень с глупым лицом и глазами тупицы сумел вытащить из него такие сведения, за которые неминуемо потащат на костер. И как он мог, старый дуралей, все рассказать этому лоботрясу, не иначе бес попутал. Надо срочно решать, как быть.
Хозяин погрузился в долгие раздумья. Но выхода, кроме как убрать мага, он не находил. Взяв кувшин пива, добавил туда первача и пошел к веселой компании. Они частенько заглядывали к нему, иногда продавали разные вещи, и он, не спрашивая, где взято, по дешевке скупал их, чтобы перепродать в городе на рынке. В своей лавке.
— Вот, ребята, угощаю, — поставил он кувшин и сел рядом. Повозился и обратился к старшему: — Жих, есть работка, — осторожно предложил он.
Вожак посмотрел на него и трезво сказал:
— Говори.
— Видел паренька, что поднялся наверх?
Тот согласно кивнул.
— У него есть золото, — неопределенно сказал хозяин, закидывая удочку на дальнейший разговор. Глаза Жиха загорелись алчностью.
— Много?
— Видел три барета, — ответил Врук. — Два вам — один мне, — уже понимая, что может совсем остаться без денег, продолжил он.
— Что надо делать? — Любитель легкой наживы долго на размышлял. Он уже понял, чего хочет хозяин постоялого двора. Его не интересовало, почему он решил ограбить постояльца, главное — дело было несложным и сулило хороший куш. Треснуть спящего по голове и утопить, что может быть проще.
Хозяин пригнулся к столу и зашептал:
— Он пошел спать, через час проберетесь к нему в комнату, оглушите спящего и выкинете в окно. Заберете золото, все, что найдете свыше, — ваше, а два барета отдадите мне. Потом камень на шею — и в реку. Там раки его за два дня сожрут.
— Почему два золотых тебе? — возмутился главарь разбойников. — Ты же говорил, что один.
Врук поморщился — сам виноват, проговорился — и ответил:
