— Живой, — пришел мысленный ответ. И вместе с мыслью вроде откровения, сошедшего на него, пришло понимание природы ножа. В нем, по-видимому, сидит дух из верхних слоев нижнего мира. Юшпи.
Арингил довольно улыбнулся: он наладил контакт с подопечным. Если раньше все мысли человека были забиты суетой сует — заработать денег, выжить, найти еду, открыть большое дело и тому подобной чепухой — и не давали возможности пробиться к сознанию Артема, то теперь он смог настроиться на размышления. И в процессе мыслительного усилия его разум оказывался открыт для нужного внушения. Арингил действовал не напрямую, а подкидывал человеку тему для размышления и давал наводящие подсказки.
Но тут Артема посетила крамольная мысль вытащить Артама из его бункера и прирезать этим ножом. Он улыбнулся этой мысли.
Арингил посмотрел на тифлинга.
— Зачем ты подсказываешь ему разные глупости? — спросил он. — Это все твои идеи? Зарежь курицу, зарежь Артама! У тебя что, нет дельных предложений, как тому выжить, освоиться и не выделяться? — Арингил, как умудренный жизнью отец, делал внушение безрассудной дочери.
Агнесса была сосредоточена на важном в ее понимании деле и, лишь фыркнув на критику ангела, продолжила полировать длинные ногти. Потом вытянула, любуясь, посмотрела на свои руки.
— Есть! — сказала она. — Возьми меня в жены.
— А ты кто? — спросил озадаченный Артем. Эта мысль «возьми меня в жены» бабахнула ему по мозгам как разрыв снаряда. Не хватало еще жениться на юшпи — духе из загробного мира. — Ну уж нет! Покойники тебе в мужья, — ответил он. — Уж лучше Чу, чем ты. — И он засмеялся бредовой мысли, пришедшей ему в голову.
— Что! Эта замарашка кривоногая, переспавшая со всеми слугами и солдатами, лучше, чем я? — возмущенно воскликнула Агнесса и стала наступать на Арингила, сжав кулачки. — Мне в мужья покойники? — Она яростно шипела как кошка.
Арингил опешил. Человек слышал их и принимал слова Агнессы на свой счет. Но думал, что с ним разговаривает нож. А Агнесса думала, что это ответ Арингила. Такое единение сознаний он испытывал впервые.
— Агнесса, остановись, — спокойно ответил ангел. — Ты разговариваешь не со мной, а с человеком. Он тебя слышит и отвечает.
Тифлинг опустила кулачки.
— Что, эта толстая морда тоже не хочет взять меня в жены? — На ее глаза навернулись слезы, губы предательски задрожали. — Почему я такая несчастливая! — не выдержав, разревелась она.
— Ни фига себе! — удивился Артем. — Дух еще и плачет! Так шел бы к себе вниз и выходил замуж там. Чего сюда приперся? — вслух произнес он. — Псевдожизнь, — вспомнил он строчки из книги.
«Надо что-то делать с ожившим ножом», — подумал он.
— Выбрось его в речку, — предложил Арингил, довольный тем, что человек слышит его подсказки.
— Нет, выбрасывать не буду, мало ли с чем столкнусь по дороге, — ответил Артем пришедшим в голову, как ему показалось, глупым мыслям. — Лучше, пока есть время, прочитаю, что там говорится об управлении юшпи.
Он встал и направился на выход.
Арингил схватился за голову.
— Стой, куда ты? — вскричал он. Но все было напрасно: человек, отбросив сомнения, решительно уходил. Этот обалдуй опять прошел перекресток не так, как хотелось ангелу. А так все хорошо начиналось. Дорога была выстроена и вела к магу-целителю. Он же, недолго думая, свернул направо, в неизвестность.
— Агнесса! — Ангел повернул красное от возмущения лицо к тифлингу. — Ты изменила своими глупыми словами его жизнь. Вместо тихой, сытой гавани, которую я приготовил ему, парень снова попал на путь закрытый и опасный. — Теперь… — Он сжал кулаки. — Поверишь, я готов тебя убить! — в запале произнес он.
— Меня убить? — усмехнулся Артем. — Не получится. Ты всего лишь ножик, хоть и с собственным полуразумным сознанием, но все-таки без мозгов и сердца. Человек — он царь природы и хозяин вещей. Запомни это, костяшка.
Он покинул замок и направился к месту недавнего захоронения.
— А чего сразу я? — Агнесса перестала плакать. — Как что произошло, так сразу я виновата! Этот дурень сам выбирает свой путь, был бы умным — слушался бы нас.
Арингил, понимая бессмысленность споров, только покачал головой, но не преминул добавить:
— Особенно если бы слушал тебя: «Прирежь Артама и возьми меня в жены».
Он отвернулся и уселся на плечо, игнорируя тифлинга, которая была готова разразиться гневной тирадой. Ее особенно задели последние слова о замужестве. Как он мог резать по больному! Она со злостью посмотрела ему в спину и подумала, что правильно мама говорила:
— Все мужики козлы, дочка.
— И папа тоже? — поинтересовалась молоденькая тифлинг.
— А он — олень! — ответила мать. Не объясняя, впрочем, почему.
…Артем сидел на краю разрытой могилы и с недоумением смотрел на кости, оставшиеся от первого покойника, на которого он положил своего спасителя. Но спасителя-то как раз и не было. Могила была пустой, не считая сумки с книгой и старых костей. Он что, ожил, выкопался и ушел? Да ладно! Как покойник может выкопаться и ходить? С другой стороны, это дело его личное — умирать и гнить в могиле или бродить по свету. Одного живого мертвеца он уже видел.
И, вспомнив песню-несуразку, что пела ему бабушка в детстве, он озорно подмигнул костям и фальшиво затянул:
Старый череп мирно жил. Стару жабу из болота он любил. Говорил он: приходи ко мне в могилу, Вместе погнием.И принялся хохотать над словами глупой песни.
— Смотри, Меркул! У нас тут весельчак покойников развлекает, — услышал он голос у себя за спиной и резко обернулся.
Метрах в шести наверху овражка стояли двое. Крепкие, небритые, с цепкими холодными глазами, в которых Артем увидел свою смерть. Хотя лица их выражали полнейшую веселость, они не смогли обмануть Артема. Бандиты, понял он.
— Братва, — миролюбиво заговорил Артем, желая разойтись по-мирному.
Но досказать ему не дали:
— Меркул, у тебя, оказывается, есть брат? — засмеялся один из них.
— В гробу я видел таких братьев! — хрипловато ответил второй. — Он вон и могилку себе вырыл.
И они стали спускаться. Артем уже понял, что ему
