«Зато набрался совсем другого», — подумал Артем, но вслух сказал совсем иное:
— Да что вы, святой отец! Я в жизни не видел другого такого святого подвижника, каким являетесь вы. Если другим нужна исповедальня комната, как слепому стена, чтобы держаться за нее, то вы можете принимать исповедь в любом месте, — сказал Артем, не моргнув глазом.
Инквизитор собрал в кучу взор, который блуждал впотьмах коридора, и уставился на парня, стоявшего с благоговейным выражением на полноватом лице.
— У, отрыжка бесовская, — проворчал он и спросил: — Блудишь?
— Я — нет, святой отец, — ответил Артем.
— Да я не тебя спрашиваю, а ее! — ткнул он пальцем почти в лоб баске.
— Нет, святой отец, я в замке все комнаты и коридоры знаю.
Инквизитор махнул рукой: и эта такая же, как и он, — промычал:
— Отпускаю твои грехи. Иди дорогой Хранителя, — и перед самым носом Чу захлопнул дверь.
— Ну вот, теперь он тебя на костер не потащит, — улыбнулся человек и подмигнул девочке. — Ступай по своим делам, я дорогу сам найду. Вижу, что вся извелась уже.
Чу широко улыбнулась и исчезла в одном из многочисленных коридоров.
Сунь уже проснулся и, зевая широким ртом, нежился на кровати.
— Как самочувствие, великий? — спросил Артем и за шкирку стянул гремлуна. Чтобы не тревожить пострадавшего, он пролежал всю ночь на краешке, слушая его храп. Сунь невозмутимо потянулся и слез с лавки. Негодник почесался и шустро шмыгнул за дверь.
Надо же, как быстро он освоился здесь, удивился Артем. Взял, не задумываясь, в руки учебник и пролистал его. Неожиданно он осознал, что читает этот текст, написанный замысловатыми буквами. Книга была написана не на русском, но он понимал значение каждой буквы и мог читать. Усевшись поудобнее, стал вникать в основы магии. Вся магическая наука делилась на школы, а те в свою очередь осваивали каждая свою стихию. Существовала школа волшебства, школа колдовства, школа призыва и школа некромантии. В разных школах изучали только свою магию. Артам учился в школе волшебства, и она использовала стихии воздуха, воды и земли. Учебник был для первого года обучения и представлял собой набор заклинаний, которые изучала его школа. Лечение, благословение, плодородие, упокоение. Увеличение силы и скорости. Ветер и дождь. Ни одного, так сказать, боевого заклинания он не нашел. Например, вызвать молнию или магическую ледяную стрелу. «Значит это, что маги в основном бытовики», — оторвавшись от книги, подумал землянин. Увеличить плодородие почвы, полечить другого, снять порчу и благословить. Вот за благословить и снять порчу он и уцепился. Посмотрел на руки и сделал «козу» из большого пальца и мизинца. Дома, если надо было, Артем мог играть двумя пальцами на аккордеоне. «Неужели же не могу сплести заклинание?» — подумал он. Настроился на магическое зрение, выбрал золотую нить и стал тренироваться.
К его удивлению, он стал работать двумя руками как бабушка, что вязала ему носки. Здесь же использовали совсем другую технику плетения, работая правой рукой, а левую оставляли свободной, чтобы держать жезл или посох мага. Для чего нужен был жезл, он пока не понимал. Плетение было несложным, и Артем со второго раза сплел нужный рисунок, наполнил его Эртаной и мысленно направил на указательные пальцы своих рук. На большее он пока не замахивался.
— Верино летро! — прочитал он заклинание из книги. Золотое облачко окутало его пальцы, и он почувствовал, как его указательные пальцы ожили, они могли свободно двигаться отдельно от других пальцев.
— Надо же, получилось! — удивился Артем и одновременно обрадовался.
Но радость его была недолгой: пока он рассматривал пальцы, они медленно одеревенели и опять скрючились.
— Не получилось! — огорчился он. Но тут же себя успокоил. Это не столь важно, будем работать ступенчато. По всей видимости, заклинание первого уровня не может справиться с проклятием гремлуна, даже он потратил уйму Эртаны для освобождения четырех пальцев.
Артем просидел, углубившись в изучение заклинаний, до завтрака. Пока не пришла с подносом зареванная Чу. Всхлипывая, она поставила поднос.
— Ты чего ревешь? — приглядываясь к ней, спросил он.
Та высморкалась в подол и бросилась к нему на шею.
— Родитель, ты сегодня уезжаешь с отцом Ермолаем. Я опять останусь одна, — ревела она и терлась носиком по щеке.
Артем тоже немного расстроился, он как-то незаметно очень быстро привык к девчонке, и ему расставаться с ней было искренне жаль.
— Не знаю, что тебе сказать, Чу. Врать не хочу. Сам не знаю, как сложится моя жизнь. Но если у меня получится устроиться нормально, я попробую тебя выкупить у конта. Но это совсем не скоро. Мне еще два года учиться, потом служба в армии пять лет. Так что… сама понимаешь. За это время многое может измениться.
— Это не так важно, сколько ждать, — решительно заявила девочка. — Я дождусь! — Она вытерла слезы и засияла, как начищенный пятак. — Главное, я буду знать, что ты за мной вернешься.
Артем смотрел на нее и видел: Чу не сомневалась в том, что он за ней вернется. Он приобнял ее и тихо прошептал на ушко:
— «Жди меня, и я вернусь, только очень жди…»
После «дождей» он не помнил, но и этого хватило, чтобы сделать девочку вновь счастливой.
Над головой двух судеб, смотревших на обнявшихся парня и девочку-переростка, раздался звон колокольчика.
— О боги! — воскликнула пораженная тифлинг. — Его благословляют второй раз! И все за эту замарашку. Что на этот раз мы ему дадим? — повернулась она к ангелу.
— Посмотрим, не будем торопится, — рассудительно ответил тот.
Чу ушла, а Артем с опаской вынул нож, который хищно и осуждающе смотрел на человека мутноватыми бледно-синими глазами камней. Артем чувствовал его ожидание чего-то, и разные мысли стали посещать его голову. Нож надо наполнить энергией, пришла первая мысль. Потом надо дать ему вкусить крови — зарезать им курицу или утку. А лучше водяного: его кровь очень вкусная. На худой конец, гремлуна-неудачника. А можно отца Ермолая по дороге. Артем по-быстрому убрал нож в сумку и покачал головой: странная и внушающая опасения штука. Может воздействовать на мозг, внушая мысли. Живой он, что
