— Заходите, уважаемый. А я схожу до ветру.
Артам вошел в каюту, освещенную тройкой свечей, и уставился на лежащую девушку. Он попытался открыть глаза пошире, сфокусировать их на больной, но та размывалась и регулярно исчезала из поля его зрения. Девушка, видя состояние мага, недовольно поджала губы и решительно откинула одеяло. На ней не было никакой одежды. Большие груди, распластанные по телу, и раздвинутые ноги ввели Артама в ступор, он тупо пялился на обнаженную девушку и молчал. Девушка сама протянула руку и, схватив Артама, повалила его на себя.
— Утолите мой жар, господин! — прошептала она, обхватывая его руками. Артам вдохнул запах женского тела и словно ошалел — он стянул с себя до колен штаны и набросился на девушку, как лев на добычу. Минуту-другую он громко сопел, а потом затих и перестал двигаться.
Открылась дверь, и в каюту вошел отец девушки. Он увидел лежащего на девушке парня и тут же громко вскричал:
— Господин маг! Что вы себе позволяете!
Девушка стала отбиваться от Артама, отпихивая его ногами, и закричала:
— Папа, он взял меня силой, я не хотела, но он угрожал, что убьет меня!
Маг, отпихнутый девушкой, лежал на животе, не отвечая и не шевелясь. Затем глубоко вздохнул и вдруг захрапел. Торговец выпучил глаза и недоуменно посмотрел на дочь. Та в ответ пожала плечами.
Приглашенные речники во главе со вторым помощником узрели голую задницу мага, храпящего на кровати со спущенными штанами.
— Вы уверены, сударь, что господин маг насиловал вашу дочь? — передвинув шляпу на затылок, озадаченно спросил помощник. — Парень вроде спит.
Девушка открыла одеяло, показав обнаженное тело, и завопила:
— Он меня раздел и изнасиловал, пока не пришел отец.
— Хорошо, хорошо, — покладисто ответил представитель капитана. — Мы его возьмем под стражу. В порту сдадим жандармам. А там пусть судья решает, виновен маг или нет.
Матросы со смешком подняли храпящего парня и отнесли в каюту. На палубе они подошли ко второму помощнику.
— Вторпом, мы не верим, что этот парень полез к девке. По ней видно, что она шалава. Вот так просто взять и обнажиться при посторонних может только портовая шлюха. Его, видимо, чем-то опоили и затащили к ней в постель. Сняли штаны и хотят содрать с него деньги.
Тот их внимательно выслушал, постоял, о чем-то размышляя.
— Все может быть, — ответил он. — Если утром, когда парень протрезвеет, к нему придет торговаться этот пройдоха, тогда да, ваши замечания верны. Мы выберем свидетеля и отправим его в суд. Он тебе руку лечил, Феднор? — спросил он у одного из матросов.
— Мне, — кивнул здоровяк. — Хороший парень и добрый. Только неопытный, вот проходимец к нему и прицепился.
— Значит, ты и пойдешь свидетелем на суд, расскажешь, что парень спал со снятыми штанами, а больше ничего не видел. Я предупрежу капитана. А в остальном на все воля Хранителя.
Все трое осенили себя священной змейкой.
— Ну у тебя и подопечный! — Арингил, пораженный тем, как глупо попался в сеть жуликов Артам, сокрушенно качал головой. — Ну какой же непроходимый тупица!
— А я что тебе говорила? — подхватила его слова обрадованная Агнесса. — Вот с таким уродом мне приходится мириться. Как я хотела, чтобы этот похотливый недоумок сдох. Так нет же, живет, гад! И портит всем жизнь. — Она выплеснула все, что у нее накопилась, обрадованная тем, что нашелся хоть один, кто ее понимает.
— А что ему грозит за изнасилование? — не обращая внимания на ее слова, спросил ангел. Его больше заботило, какие последствия могут быть, если Артема признают виновным.
— Э-э-э… Я… я сейчас спрошу у бабы, — быстро сориентировалась тифлинг, пряча свое смущение от незнания таких житейских азов, как преступление и наказание, за радостной улыбкой.
Арингил все правильно понял, но сделал вид, что не обратил на это внимания.
— Звали, голубки? — Баба Крыстя появилась еще до призыва внучки. Словно только и ждала их желания лицезреть многоопытную куртизанку. Она была с неизменной сигаретой в мундштуке. — Чего хотели от старой и больной женщины? — Играя глазами, искусно накрашенными и подведенными, она не отрывала от Арингила горящего взора.
— Баба. Я выжгу твои глаза, если будешь желать Арингила! — Агнесса решительно пошла на женщину грудью и заставила ту отступить.
— Да что ты! Что ты, девочка! — замахала руками женщина. — Я только смотрю и радуюсь за тебя. Говорите — что вам понадобилось от бабки? — Она затянулась и выпустила дым через нос, отгоняя разъяренную тифлинг.
— Тут такое дело, баба, сколько там внизу дают за изнасилование? — Агнесса отошла, отмахиваясь от дыма, и с вопросом в черных глазах посмотрела на женщину.
— Изнасилование? — Почетная потаскушка была крайне удивлена. — А кого ты изнасиловала? — Она поглядела из-за плеча девушки на Арингила и хмыкнула. — Хм. Он что, сопротивлялся?
— Да нет, не о том речь, баба. Нашему подопечному может грозить суд за изнасилование.
Баба Крыстя посмотрела на храпящего парня, которому не удосужились надеть штаны, на его голый зад и опять хмыкнула.
— Хм, это сейчас кто? Артам или Артем?
— Артам! — в два голоса ответили оба и посмотрели друг на друга.
— Да, этот может, — медленно и протяжно ответила она. — Тот еще жеребчик. Пьет все, что горит. Трахает все, что шевелится. Эх, мне бы его в мои молодые годы! — Баба мечтательно закатила глаза и затянулась. — Если признают виновным, дадут десять лет каторги, — не меняя выражения на красивом лице, произнесла женщина.
— Сколько? — ошарашенно переспросил Арингил. — Десять лет?
— Ну, а что ты думал, в королевстве чтят законы. — Она вновь затянулась и заспешила: — Если ко мне, голубки, вопросов больше нет, то я пошла. — Женщина исчезла, оставив после себя клуб дыма.
— Я не хочу на каторгу! — Агнесса смотрела на ангела со слезами на глазах. — Там такие ужасные тифлинги. Они могут проиграть меня или тебя в карты.
Теперь пришла пора удивиться Арингилу:
— Как это?
— Мне баба
