– «Абракадабра» – не научный термин. А что еще?
– Ну, эээ, вот еще. Кибер, кажется.
– Вам знакома такая наука, как «кибернетика»?
– Слыхал, – ответил референт и снова вытер платком намокший лоб.
– Ну так данное слово – производное от названия самой науки.
– Так это, я ведь и говорю, понимаете, не всем понятно будет.
– Скажите, остальные претензии в таком же духе?
– Эээ, ну, в общем, да.
Она бесцеремонно взяла из его рук папку с исчерканной рукописью и сказала:
– Огромное спасибо вам за помощь, товарищ. Я обязательно передам все предложения главному редактору издательства. Всего наилучшего.
Развернувшись на каблучках, она двинулась в сторону лестницы. Времени оставалось не так много, чтобы, как хотелось, уже сегодня окончательно утвердить во всех инстанциях готовую к печати книгу.
…Совершенно секретно.
Председателю КГБ СССР В. Е. Семичастному
От генерала КГБ СССР В. Н. Ильина
Расшифровка записи разговора на конспиративной квартире – 5 («Коряга»)
Посольства США в г. Москве.
«– Значит, вы собираетесь устроить резню?
– Ну, скажем так, акцию по наведению порядка. Ни один нужный в будущем человек участия в ней принимать не будет.
– Правительство Соединенных Штатов не одобряет подобных инцидентов.
– Если не ошибаюсь, то на ваше правительство я не работаю. У нас есть ряд взаимовыгодных проектов, поэтому не стоит попрекать меня в неких мифических… (неразборчиво) …доказано не будет.
– Мне поручили донести до вас, что впредь подобные акции недопустимы. Вне зависимости от того, насколько это выгодно нашим общим интересам. Но поскольку сейчас…
– (Перебивает.) Простите за прямоту, но только не надо из себя, как у нас выражаются в народе, целку строить. Что сами вытворяете по всему миру? Не надо, не надо. Понимаю желание поставить меня на место, я и сам не брезгую этим приемом. Но тут мы лишь разойдемся в стороны без взаимопонимания.
– Давайте… (неразборчиво)...почему Хрущев пойдет на такой шаг?
– На этот вопрос отвечать не стану. У нас свои тайны, в данном случае к общим интересам касательства не имеющие.
– Настолько доверяете друзьям из Новосибирска?
– Вы хорошо информированы.
– Открою небольшую тайну. Хранилище существует и у нас. Думаю, догадываетесь, где именно (слышен смех). Вижу, не удивились?
– Не сомневаюсь, что и в Китае, и в Европе, и в Африке, и даже в Латинской Америке – схожая ситуация. Но вот ведь в чем главный вопрос: а разные ли это Хранилища?
– Сомневаюсь, что вы согласитесь на обмен информацией для сравнения. Да и наше правительство не пойдет на подобный шаг.
– Тогда по-дружески советую, как и я, всегда держать в уме, что всех нас просто водят за нос.
– А возможно…
– Именно. А возможно, и намеренно стравливают друг с другом».
Получено от: спецподразделение «Первомай».
На улице зарядил теплый летний дождь, и Аркадий, выхватив драгоценную рукопись со всеми подписями и печатями, завернул ее в пиджак. Затем схватил Ниночку за руку, и они ринулись в сторону издательства.
Но вдруг он свернул через дорогу напротив и затащил ее за собой в маленькое кафе. Здесь подавали чай, кофе, мороженое. Сюда обычно ходили тучные пожилые редакторши, обремененные семьей и плохим здоровьем.
Смеющиеся и мокрые, они рухнули за маленький столик. Положив на него пиджак с рукописью, Аркадий заговорщически приложил палец к губам и отправился к барной стойке.
Конечно же, его сразу узнали. Конечно же, девочка-официантка радостно вспыхнула, когда Стругацкий стал что-то нашептывать ей на ухо. Понятливо закивав, она исчезла, а Аркадий вернулся к Ниночке.
– Открой мне наконец тайну, волшебница, как тебе все это удалось?
– Если очень захотеть, можно в космос полететь, – отшутилась та.
– А то обменялись бы заклинаниями. Я тоже кое-что могу, – заметил он, наблюдая, как официантка идет к их столу с ведерком, накрытым белым полотенцем.
Когда официантка поставила это все на столик, Аркадий встал, закрыл глаза и, картинно взмахнув несколько раз руками, будто творя заклинания, сорвал полотенце. Ниночка ахнула: ведерко было заполнено льдом, а в нем – Эйфелевой башней – утопала зеленая бутылка «Советского шампанского».
Подлетевшая стрелой вторая официантка принесла два хрустальных фужера и, понимающе подмигнув Ниночке, исчезла.
– Что ты им сказал, Арк?
– Сказал, что собираюсь сделать тебе предложение.
Та расхохоталась.
– Ну ты и дурак великовозрастный. Нельзя же так.
– А ты думаешь, нам иначе бы принесли шампанское? Ничего, потом скажу, что ты отказала.
С легким хлопком он открыл бутылку и разлил по бокалам пузырящийся напиток.
– За магию и колдуний!
Ниночка, положила свою ладошку на его руку, чуть придерживая его торжественный жест:
– Нет, Арк. За дураков, которые творят этот мир.
Сочи, 1929 год
Он вышел днем из тяжелых старинных деревянных дверей санатория, бывшего когда-то чьей-то там усадьбой.
Усмехнулся.
Эк ведь причудливо сложилось, а? Босяк в барских хоромах отдыхает.
Решил прогуляться к морю, развеяться. Вчера, по приезде, запершись в комнате, наконец-то надрался со спокойной душой: никто не следит. Хотя, конечно, черт их знает, санаторий-то ведомственный. Поэтому перед уходом тщательно почистил зубы порошком и надушился одеколоном.
Медленно спускаясь по каменистым ступенькам, увидел сверху белоснежные грибки тентов кафе, которое приметил загодя.
Нужно было разведать оперативную обстановку.
Наметанным глазом официант разглядел в этом коротышке в мятом костюме и синей сатиновой косоворотке большого человека. А по столь явно слышному выхлопу, вкупе с помятым лицом, сразу определил, чем лучше угодить.
Услужливо изгибаясь, проводил к столику с видом на море. Не говоря ни слова и ничего не спрашивая, через пару минут принес маленький запотевший графинчик с водкой, бутерброд с осетриной и нарезанный дольками лимончик.
Лишь после того как клиент залихватски тяпнул рюмочку и занюхал рыбцом, осмелился предложить меню.
Сделав заказ и почувствовав после выпитого облегчение, посетитель огляделся. Рябь в глазах исчезла, противная мелкая дрожь отступила.
Вдруг накатил чудесный морской запах, вымывая остатки похмельной паутины из головы. Пожалуй, теперь стоит подумать и о том, как этот самый отдых разнообразить.
В сфере видимости симпатичных парней не было. Разве что официант, но опускаться до этого уровня в первый же день опасно.
Зато через пару столиков сидела очаровательная рыжеволосая девушка.
Одета не по погоде: в черное облегающее платье, черную шляпку («нэпманша, что ли, недобитая?» – подумал он), с маленькой черной же вуалью. Перед ней стоял такой же графинчик, какой принес ему официант, и был он почти пуст.
Глядя на ее точеный профиль, заметил, как по щеке катится одинокая слезинка. Барышня медленно и элегантно подняла руку, будто чокаясь с невидимым собеседником, и выпила фужер до дна.
Подозвал официанта (тот отрекомендовался «Еремеев, в любое время к вашим услугам»), поинтересовался, что за фря такая.
Оказалось, встречалась с одним известным красным командиром, отдыхавшим здесь же. Трагически погиб третьего дня, спасая пассажиров самолета. В газетах даже писали, неужто не слыхали?
Для виду сочувственно покивав, хотя ни черта он не слышал, решил брать крепость
