А покупать меня некому. Должность не та. От меня любому злоумышленнику пользы как от козла молока. Я же ничего не знаю и ни на что не влияю. Вот начальник операционного — это да. Он платеж отправить после окончания банковского дня может, или еще чего такое обеспечить, вроде послабления по тарифам, как ВИП-клиенту. «Кредитники» выдачу денег пролоббировать могут, подобное всегда в цене. Все ведь зависит от того, в каком виде перед кредитным комитетом предстанет потенциальный заемщик и под каким соусом будет подано его досье.
Мои же труды — они вне интересов кого-либо вообще. Я просто перекладываю бумажки с места на место.
Денег было много. Ну на мой неизбалованный крупными суммами взгляд. Настолько много, что лучше бы их было меньше. На глазок — тысяч триста рублей, не меньше. Скорее, даже больше. Причем новомодными двухтысячными купюрами.
Я закрыл «самсонайт», прижал его руками к животу и глубоко вздохнул.
Ну не знаю, чего там дальше будет, одно понятно точно — на такси мне теперь денег хватит. Перефразируя слоган одного очень хорошего фильма, мне теперь денег хватит на очень много поездок на такси.
— Дядя, а почему ты такой грустный? — услышал я детский голос, поднял глаза и увидел, что передо мной стоит очаровательное белокурое существо лет шести, с огромными бантами и невероятно синими глазами. Стоит, держит в руках мороженое и смотрит на меня.
— Жизнь затюкала, — не стал скрывать я. — Как мячиком о стену.
— Хочешь мороженое? — спросила у меня девочка. — Оно вкусное!
Я рассмеялся, ледок сомнений и предчувствий, было появившийся где-то там, внизу живота, начал таять. В конце концов, не совсем все еще вокруг сгнило. До тех пор, пока есть дети, готовые поделиться мороженым с незнакомым человеком просто потому, что им стало его жалко, у мира есть шанс.
— Танюша, — к девчушке подошел мужчина, как видно, ее отец. — Ты куда убежала?
— Вот, с дядей говорю, — невероятно серьезно ответила ему девочка. — Ему плохо.
— Ну не то чтобы, — поспешно сказал я. — Просто день выдался не из лучших.
— Бывает, — произнес мужчина, внимательно глядя на меня.
И правильно. Уродов нынче развелось сильно много, тех, которые напрочь не понимают, где грань проходит между просто злом и запредельностью.
— Спасибо тебе, Танюша, — поблагодарил я девочку. — А мороженое я потом себе сам куплю. Честно-честно!
— Смотри, обещался, — погрозила мне пальчиком девчушка, и они с отцом потихоньку отправились вниз по бульвару, беседуя о всякой всячине, вроде розовых слоников.
«Дай тебе бог хороший жизни, малышка, — подумалось мне. — И чтобы ты не вляпалась в какую-нибудь сверхъестественную ерунду, вот как я. А если и вляпаешься, то пусть тебе обязательно повезет, и ты выйдешь из нее целой и здоровой».
Семен Маркович появился только минут через десять, я его издалека заприметил. Дело к осени, небо в тучах, потому смеркаться начинает рано, и синеватые отблески призрака на дорожке Гоголевского бульвара не заметить крайне сложно. Даже если тебя обуревают противоречивые мысли.
— Спасибо тебе еще раз, Саша, — сказал он мне и попытался присесть рядом на скамейку. Это у него сделать не получилось, но он не очень-то и расстроился. — И вот еще что. Я тут вчера тебя обругал, так ты меня прости. Не со зла ведь, на нервах.
— Что? — я не сразу понял, о чем он ведет речь. — А, это… Да я уже забыл. Дело обычное, все иногда из себя выходят.
— Алле зачем соврал, сказал, что я уже ушел? — полюбопытствовал он. — Чтобы успокоить, или?..
— Или, — не стал скрывать я. — Скажи я, что вы поблизости ошиваетесь, она бы дергала меня без остановки. Кстати — надеюсь, она мне поверила?
— Странно, но да, — рассмеялся призрак. — Вообще-то Аленький никому никогда не верит, есть у нее такая черта. А тут прямо на удивление. Так Вадику, водителю, и сказала: «Он ушел. Теперь совсем ушел, я это чувствую». Так что не волнуйся, она тебя больше не побеспокоит.
— Хотелось бы верить, — я проводил взглядом симпатичную девушку, проходящую мимо, и еще сильнее понизил голос. Не хватало только, чтобы меня за психа приняли. Сейчас граждане бдительные стали, мигом «скорую» вызовут. — Мне лишние проблемы не нужны. И так жизнь не сахар.
— Слушай, а ты все-таки кто? — спросил Семен Маркович. — Я так и не понял.
— Ведьмак, — ответил я. — Понятней стало?
— Нет, — не стал врать толстяк. — Это как ведьма, только мужчина?
— Что-то вроде того, — согласился я. — Правда, подозреваю, что ты о ведьмах не сильно много знаешь. Максимум то, что видел в детстве в фильмах вроде «Вия».
— Так и есть, — подтвердил Семен Маркович. — А они другие, эти ведьмы, да? Не такие, как в кино?
— Лучше тебе не знать, — искренне посоветовал ему я. — Там все очень непросто.
— Ну и ладно, — весело ответил призрак. — Да и неважно это уже. Скажи, Саша, а как это будет? Ну когда ты меня…
— Быстро, — подумав, произнес я. — И не больно. А что на той стороне — я не знаю, по крайней мере, пока. Но, думаю, не так там и плохо, обратно-то никто не возвращался.
— Главное, чтобы мне разрешили Аллу дождаться, — обеспокоенно заметил Семен Маркович. — Вот ведь, я же сейчас землю покидаю, а ощущение такое, будто в обычном аэропорту регистрации на рейс жду.
— Уместная аналогия. — Я огляделся вокруг, удостоверился, что рядом никого нет, и поднял правую руку. — Как-то так оно и есть на самом деле. Ну что, Семен Маркович, пора.
— Прощай, Саша, — толстяк поднес свою ладонь к моей. — Береги себя.
— Легких дорог, — ответил ему я, и наши руки слились в одно целое.
В тот же момент меня изрядно тряхнуло, правда, было неясно — то ли это произошло физически, то ли на ментальном плане. Горло перехватило, и стало тяжело дышать. Знаете, как бывает, когда ты пришел в жару