Проснулась оттого, что меня осторожно укрыли одеялом. Свет в спальне оказался выключенным, но в окно светил фонарь. И Хана я разглядела отлично.
— Ты чего…
— Просто продолжай спать, — сообщили мне. — Ты разлеглась на всю кровать. И храпела.
— Я?!
— Ну не я же.
Молча закуталась в одеяло и отодвинулась подальше. «Я не храплю! Это удел мужчин, причем грубых и невоспитанных», — мысленно сообщила это Хану и снова постаралась заснуть. Хотя разбуженное воображение, подстегнутое гормонами, вырисовывало картину того, как господин Инквизитор сейчас раздевается. А потом ложится в постель почти голый.
Все нормально, все хорошо, я ведь не железная. Реагировать на симпатичного мужчину — нормально. Главное помнить, что желательно смотреть исключительно на тело, а не заглядывать в душу.
И все равно удалось уснуть лишь через час. Все это время я лежала и боялась пошевелиться, хотя подушка уже буквально раскалилась.
* * *А вот просыпаться было приятно. Я лежала, окутанная теплом и знакомым запахом, от которого внутри словно плясали солнечные зайчики. Так хорошо, так уютно и даже не хочется открывать глаза. Я пошевелилась и закинула куда-то ногу.
Ой…
Уже распахивая глаза, поняла, что пока спала, совершила дико идиотский поступок. Я практически залезла на Хана, обхватив его руками за шею. А он, конечно, мигом сориентировался и теперь прижимал меня к себе, придерживая за попу. Ну а ногой я задела его крайне заинтересованный в размножении орган.
— Поздравляю, — сообщила я мрачно, понимая, что вырываться глупо, — ты ужасно храпишь. Отпусти.
— Судя по тому, как ты прижималась во сне, храп тебя не смущал.
— Я измученная беременная женщина, которую держат в неволе. У меня выбора не было.
— Ведьма, — проговорил Хан, продолжая удерживать меня. — Кто тебя держит? Прячет ради твоей же безопасности. И научись уже думать не только о себе, но и о нем.
Одна его рука отцепилась от моей талии и прижалась к животу, который оголился за время сна.
Кожу опалило прикосновением, да так, что я вздрогнула и сцепила зубы, чтобы не застонать. От жара, что проник внутрь и теперь начинал бег по венам. Такой нарастающий, пробуждающий ту потребность, которую я почти загнала в подсознание.
Черт побери, мне сейчас казалось просто жизненно важным чуть наклониться и губами провести по мужской груди. Ощутить вкус, выпить частое прерывистое дыхание…
О да, Хан явно не оставался равнодушен к такой близости.
А у меня и подавно пересохло в горле. Дикое чувство, что не хватает чего-то. Не воды, не вина и не сока.
Его поцелуя.
Я зажмурилась, понимая, что нельзя. Это слишком. Перейду черту, сдамся — и опять все заново.
И пусть уберет уже руку с моего живота.
— Отпусти, а?
Руку он убрал, но только лишь для того, чтобы провести пальцами по щеке. Да так, что у меня в груди что-то оборвалось.
— Хан…
Я пыталась воззвать к разуму, в то время как внутри все визжало: «поцелуй его, поцелуй». Руками я все упиралась ему в грудь, стараясь хоть как-то увеличить расстояние. Но вместо этого лишь чувствовала каждой клеткой его напряженные мышцы, одна из ладоней ощущала стук сердца. Быстрый и какой-то лихорадочный.
— Посмотри на меня.
Его хриплый голос пробирал так, что внутри рождалась дрожь. Я зажмурилась еще сильнее.
— Ева, мать твою, взгляни на меня.
Просто затрясла головой.
— Сама напросилась, — прозвучало угрожающе, а в следующее мгновение меня перевернули на спину, руки оказались вздернутыми над головой, а губы просто захвачены поцелуем. Таким требовательным и настойчивым, что на мгновение я забыла, как дышать.
От нахлынувших эмоций показалось, что падаю в сверкающий водоворот. И выхода уже нет. Лишь попыталась извиваться, чтобы сбросить Хана с себя, хотя он вовсе не прижимал меня с силой. Скорее, просто мешал вскочить, при этом обращаясь крайне бережно.
— Ева, ты провоцируешь, — проворчал он, прекратив на миг меня целовать.
А я распахнула глаза, чтобы обжечься о его взгляд.
Мои руки он продолжал легко удерживать задранными вверх и прижатыми к постели. А второй рукой опирался о матрас, чтобы не лечь на меня полностью.
— Пусти.
— Нет.
Из гостиной раздался какой-то подозрительный стук Хан и ухом не повел, а я насторожилась. Особенно когда оттуда донесся веселый бабулин голос:
— Хан, ты можешь подойти сюда?
А почему Хан? Почему не я? И голос у бабули звучал так весело, что даже подозрительно. Мое воображение мигом нарисовало, что она упала и сломала бедро. И не хочет меня волновать.
Сама придумала, сама и напугалась. Да так, что начала вырываться уже всерьез. Но Хан меня и не думал удерживать.
— Лежи тут.
— С какой радости!
— Потому что позвали меня, — отрезал Хан. — Лежи, Ева, иначе я рассержусь.
— Всю жизнь ежей боялась.
— Просто не выходи из комнаты, и тогда все будет хорошо. А попытку подслушать я тоже узнаю.
— Да идите вы.
Я сунула голову под подушку, притворяясь обиженной. Подождала, пока дверь закроется, и беззвучно сползла с кровати. Еще накануне вечером я притащила сюда минералку и стакан, так как по ночам безумно хотела пить. И вот теперь-то он мне и пригодился.
На цыпочках, со стаканом в руках, подкралась к стене между спальней и гостиной. Тут же приоткрылась дверь, и крайне злобный голос Хана произнес:
— Я же предупреждал!
Ну вот и кто из нас ведьма?
— Это моя бабуля!
— И она хочет поговорить со мной.
— О женском? — не удержалась от язвительности.
Но Хан решил не реагировать на явную провокацию и просто снова закрыл дверь. Рисковать вторым подходом я не стала, переоделась в джинсы и рубашку, причесалась и послушно села на краю постели. Надеюсь, Хан не рассчитывал продолжить коварное соблазнение после разговора? В любом случае я не соглашусь.
Дверь открылась, когда я уже извелась, захотела
