И поцелуи. Они были везде, заставляли кожу гореть от прикосновений и становиться крайне чувствительной. Я хватала ртом воздух, когда мне его освобождали. И сама тянулась снова и снова.
Невыносимо сладко и одновременно мучительно. Хан держал меня на грани, не давая разлететься осколками наслаждения.
— Я тебя люблю, — шептал мне на ухо, и казалось, что еще немного — и я просто взорвусь от чувств.
В конце концов теплые волны удовольствия подхватили меня, а потом отхлынули, заставив лежать и приходить в себя. Чувствуя под собой широкую мужскую грудь. Хан просто уложил меня на себя и обхватил руками.
— Это было…
— Замолчи, Ева. Это не было ошибкой. Прекрати, хватит.
— Хорошо, — пробормотала извиняющимся тоном. — Не буду больше, ты прав.
Я готова была лежать так долго, слушая сердцебиение Хана, ощущая его руки на себе. Но звонок мобильного разрушил всю идиллию. Именно в тот момент, когда господин Инквизитор снова начал меня целовать. И весьма требовательно.
— Да? — коротко спросил он, помолчал и ответил: — Хорошо, я приеду.
Выругался, лишь когда закончил этот краткий диалог.
Я лишь приподняла голову и молчаливо разглядывала хмурое лицо.
— Мне надо в Москву, — сообщил Хан несколько сердито. — Видите ли, на завтра у Богдана резко изменились планы. И он предлагает увидеться сейчас.
— Оу. — Я помолчала, потом спросила осторожно: — А это не из-за меня?
— Сейчас все вокруг из-за тебя, — вздохнул Хан.
Он с видимой неохотой встал с постели, а я все же вздохнула. Вот это тело! А внутри еще и мозг имеется!
— Хан…
— Слушаю. — Он обернулся, застегивая штаны.
Вот это пресс! Я сглотнула и пробормотала:
— Я просто ужасно несдержанная.
— Ты беременна, плюс возможна эмоциональная нестабильность после долгого и плотного общения с вещами Дамаль. У тебя их было много, ты их постоянно носила, а потом тебя резко их лишили.
Он наклонился ко мне и коснулся губ, пальцем провел по щеке.
— Я буду поздно вечером, Ева. И тогда мы с тобой побеседуем. Я хотел сейчас, но мне и правда срочно надо увидеться с Богданом.
— Верю.
— Просто отдыхай и не нервничай, хорошо?
Такие банальные слова. Я же робот, да, мне достаточно приказать — и все, нервы отключатся. Стану лежать как ленивец и радостно ухать. Все это я и сообщила Хану, который уже натягивал пуловер и одновременно искал ключи от машины.
— Язва, — сообщили мне в ответ.
— И это тоже банальность! — гаркнула вслед господину Инквизитору, но тот в ответ хлопнул дверью и удрал.
Я же позволила полежать себе еще минут десять. Тело все еще помнило ласки и ленилось куда-то вставать. Пришлось едва ли не пинками сгонять саму себя и идти в душ. Потом, уже взбодрившись и даже ощутив голод, который, казалось, исчез навсегда, я отправилась на кухню. Надеюсь, токсикоз ушел и больше не вернется.
На самом деле отъезд Хана был мне даже на руку. Я хотела продолжить обыскивать квартиру. Внутри по-прежнему жило ощущение, что очередная вещь Дамаль близко. Но не в мебели, точно нет. Иначе ее бы уже нашли. Разве что есть совсем секретное укрытие.
Хорошо, что я была дома одна. Так что опустилась на колени и поползла по всей квартире, простукивая пол. Сама не зная, что хочу услышать.
Это случилось под кроватью. Под моей бедной разворошенной кроватью, на которой только что мы с Ханом занимались сексом. Чувство странного ожидания стало просто нестерпимым. И когда под моими руками часть паркета вдруг скрипнула как-то не так, я мигом насторожилась. Пожалела, что коротко обрезала ногти, сбегала за ножницами и начала орудовать.
Паркет поддавался неохотно, но все же постепенно тонкая щель становилась все шире. Пока наконец с тихим треском я просто не выломала три соединенные между собой дощечки.
Углубление было совсем небольшим. Я задрожавшими руками достала оттуда крохотный сверток. Плотная ткань, под которой что-то захрустело.
Старая газета, уже пожелтевшая. Она разворачивалась мучительно долго. А когда наконец я с ней справилась…
Сложенные вчетверо бумаги и… чокер. Старинный чокер из подозрительно-знакомых кружев темно-лилового цвета, украшенных мелкими блестящими камнями. Кажется, настоящими рубинами.
Я сидела и тупо смотрела на вещь Дамаль. Она позвала меня? Почему они зовут меня?!
Эй, ребята, я не хочу быть Антихристом или Суперведьмой! Я просто хочу объяснить Ордену, что плохо так себя вести.
А листы оказались исписаны мелким аккуратным почерком. Невольно вчиталась. И чем дольше читала, тем сильнее холодели пальцы.
От шока.
Первая часть письма была на французском, который, к счастью, я знала. Пусть и не идеально. Вторая на русском, и ее я пропустила. Скорее всего, это был перевод первой части.
Женщина, которая жила здесь до меня, оказалась гением. Она сумела каким-то образом раздобыть точные сведения о мадам Дамаль и как следует изучить их, прежде чем отправить кому-то. Кому — в письме не уточнялось, но Нина писала, что там они будут в полной безопасности.
Я читала и все лучше понимала, во что я ввязалась. Мадам Дамаль в свое время вышла замуж, чтобы сменить фамилию и затеряться. Она понимала, что найти ее — вопрос времени. Но не выпускать вещи не могла. Так как являлась проводником силы вещей в наш мир. Орден охотился за ней с яростной одержимостью. Я лишь икнула, когда прочитала, что вещи и прежде приходили в наш мир. Однажды в виде того, что назвали Граалем. Тамплиеры пытались собрать его воедино, но потерпели неудачу, когда уже были совсем близко к успеху. Инквизиция оклеветала их, Орден перестал существовать, а вещи оказались уничтожены. Новый Орден был создан из потомков выживших тамплиеров и тех инквизиторов, которые поняли, что такую силу необходимо вернуть в мир.
В мужской мир.
Нина, раньше называвшая себя Нинель, оказалась
