— Где мы? — спросила негромко.
— В безопасности.
Отвратительно чувствовать себя слабой. Но всю ночь я провалялась в странном состоянии. То спала, то просыпалась. И видела вокруг комнату, освещенную розовой лампой, картины на стенах, окно, прикрытое плотными светлыми шторами. Слышала голоса, в основном женские. Кажется, меня осматривали. Сон смешался с явью.
Окончательно пришла в себя утром, оттого что Хан прикоснулся к моему плечу и сказал:
— Пора. Одевайся, и поехали.
В доме, обставленном чуть старомодной мебелью, было пусто.
— А что… — начала я, но Хан перебил:
— Есть вещи, о которых порой не стоит знать или задумываться. Тебе помогли, осмотрели. Ты и ребенок в порядке. Одевайся и поехали.
Тут только я заметила, что на стуле, рядом с кроватью, висит одежда. Платье, пальто, шарф. Все темно-серое, новое и незаметное. Хорошо, нам сейчас светиться никак не стоит.
— Под одежду надевай вещички Дамаль, — приказал Хан.
Сам он выглядел немного отдохнувшим, успел побриться и переодеться в такой же неброский серый наряд.
— Не хочу!
— Надевай, Ева. Думаешь, мне нравится предлагать такое? Но нам надо вылетать из Италии.
— Куда?
Я спрашивала и торопливо натягивала одежду. Черт с ним, с душем, с завтраком. Главное — подальше отсюда.
— В Россию, там проще затеряться. С Богданом я связался, он поможет, но ему пока от нас лучше держаться подальше.
Он открыл передо мной дверь, впуская в дом свежий холодный воздух. От него на мгновение закружилась голова.
— Кстати, Вацлав жив. И даже не ранен. Его и остальных Магистров вытащили в первую очередь.
— Такое не тонет. Как мы будем выбираться? Что ты планируешь делать дальше?
— Спрятать тебя. И себя. Скоро Орден опомнится, поймет, что под завалами нас нет, и тогда я нам не позавидую. Ева…
Я вскинула на него взгляд.
— Я хочу тебя защитить. — Хан придержал дверь, пропуская меня, повторил: — Защитить. Поэтому у меня огромная просьба: просто не лезь никуда, хорошо?
— Хорошо.
— Я дам тебе ноутбук.
— Зачем?
Мы шли к машине в утренней тишине. Прохладно, страшно, хочется проснуться и понять, что на самом деле все отлично.
— Зайдешь в сеть Ордена, поищешь данные на вещи Дамаль.
Я чуть не поперхнулась и переспросила:
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Они не действуют на тебя.
— Вацлав сказал, что потому я еще опаснее.
Хан со вздохом усадил меня в машину, наклонился и поцеловал. Протяжно, с каким-то надрывом. И проговорил, обхватив мое лицо руками:
— Ты опаснее для них. Вещи не действуют на тебя, я видел. Ни одна из Хищниц не попыталась бы избавиться от них после того, что совершила. А теперь давай выбираться. Твои вещи нам помогут.
Помогут — не то слово. Наверное, только они нас и вытащили из Италии. Никогда я так откровенно ими не пользовалась. Зная, что Орден вот-вот очухается и начнет оцепление, мы действовали быстро. И на удивление слаженно. Наверное, присутствие Хана дарило мне уверенность, что все будет хорошо.
Тем не менее я никак не могла расслабиться.
Даже когда самолет в Москву оторвался от взлетной полосы. Все равно я поняла, что то и дело обшариваю взглядом пассажиров.
— Хан…
— М-м-м? — поинтересовался мой Инквизитор, сидевший рядом с закрытыми глазами.
— Ты уверен, что тут нет никого из ваших?
— Уверен. Можешь поспать, хорошо?
Издевается? Я поняла, что сижу, вцепившись в ручки сиденья.
— Хан?
— Женщина, я пытаюсь вздремнуть. Что?
— А каким образом Богдан поможет?
— Найдет безопасное место, — пробормотал Хан. — Ему-то можно свободно везде передвигаться, а нам вот не стоит лишний раз высовываться. Думаю, Ордену понадобится несколько дней на то, чтобы узнать, в какую сторону мы улетели. Наша задача — на несколько дней залечь подальше. Потом получим поддельные документы и по ним отправимся для начала в Мексику. Там самый разгильдяйский офис Ордена. Три человека, которые больше смотрят телевизор, а не ищут вещи. Зачем их вообще держат — непонятно. Ева, все, хватит. Отдохни, потому что потом нам придется долго ехать.
Знала бы, что ждет нас в будущем, — последовала бы совету. Но взбудораженный организм все никак не мог успокоиться. Поэтому я сидела, пыталась читать журналы, постоянно пила воду и сок, смотрела в иллюминатор. Если и пыталась заснуть, то вздрагивала и открывала глаза, чувствуя, как сильно начинает биться сердце.
В Шереметьеве мы сели глубокой ночью.
— Не снимай вещи Дамаль, — предупредил Хан, когда мы вышли из самолета. — Ах да, и еще. Болтай и задуривай голову любому, кто с нами заговорит. Хорошо?
Он посмотрел мне в глаза и повторил:
— Хорошо?
— Без проблем.
Насчет долгой езды Хан не соврал. Для начала мы сели в автобус вместе с еще кучей людей. Я смотрела в темное окно, где летали белые хлопья снега. Потом незаметно скользила взглядом по пассажирам. Хан рядом выглядел спокойным, значит, все в порядке.
Плохо, что оружия у нас не было. Господин Инквизитор решил не рисковать и не привлекать к себе лишнего внимания.
— Хан, — шепнула едва слышно, наклоняясь к нему.
— М-м-м?
— Мы так и будем невооруженные?
— Леди супергерой, — шепнул он в ответ чуть насмешливо. — Вопрос об оружии я решу в ближайшее время. Пока у нас в полном боевом комплекте только ты. Не волнуйся, Ева, если что, я и без пистолета постараюсь не подвести.
Мне нравилось, что сейчас Хан выглядел гораздо спокойнее, чем в первый день после обвала катакомб. Уже на подлете к Москве он нехотя признался, что за Вацлава волновался.
— Я прекрасно понимаю, что он ублюдок, Ева. Да, я с удовольствием свернул бы ему шею. Но он отец Богдана. И он в свое время, можно сказать, меня
