Друид в последний раз коснулся верхней губы кончиком языка.
– Сберегу. Обещаю.
– О, и еще… одно. Семя… Берегите его… от влаги.
И Талисса не стало.
– Гордок мертв! Да здравствует Гордок!
На восклицание Малуса все Гордунни из Забытого Города, заполнившие амфитеатр, ответили долгим молчанием.
Наконец огромный горбатый огр по имени Кор’лок – один из молодых воинов, направивших копья на Трогга – оглянулся на Малуса. Кор’локу, рожденному с единственным глазом посреди лба, всю жизнь твердили, что этой редкой чертой он отмечен для грядущего величия, подобно владыкам огров былых времен. Он часто мечтал о том, как вызовет Гордока на бой за главенство над кланом. Он был уверен, что сможет убить старого короля. Однако он опасался, что после этого ему, в свою очередь, бросит вызов Вордок или Аркус, а то и оба, и он, утомленный и истекающий кровью после первого боя, может пасть. Но теперь все три препятствия на пути к власти стали трупами. Остался лишь этот человек. Да, недомерку было не отказать в мастерстве. Однако теперь он был утомлен и истекал кровью после первого боя. Теперь уж точно пришел черед править ему, Кор’локу!
Шагнув вперед, он заорал Малусу сверху:
– Кто Гордок? Ты?!
Малус поднял оружие.
– Я убил Гордока! – заорал он в ответ. – Теперь я – Гордок всех Гордунни из Забытого Города!
– Человек – не Гордок! – презрительно захохотал Кор’лок. – Только огр – Гордок!
Малус улыбнулся, хотя Кор’локу, скорее всего, было не разглядеть этого издали.
– Ты вызываешь меня?
Кор’лок поднял копье.
– Кор’лок вызывает! Да!
– Кого ты вызываешь?
– Маленький человек Малус!
– Зачем Кор’локу вызывать Малуса, если Малус – не Гордок всех Гордунни из Забытого Города?
Это на время поставило Кор’лока в тупик. Лоб его сморщился, глаз сощурился, точно Кор’лок изо всех сил пытался разрешить эту загадку. Наконец он сказал:
– Пусть маленький человек Малус быть Гордок, пока Кор’лок не убить маленький человек Малус!
– Значит, сейчас Малус – Гордок?
– Сейчас! Да! Скоро! Мертвый!
– Значит, все Гордунни из Забытого Города согласны, что Малус – их Гордок?
Вначале никто не ответил. Тогда Кор’лок заорал:
– Соглашаться! Соглашаться!
Вялый хор голосов подтвердил текущий – хоть, теоретически, и временный – статус Малуса. Во всяком случае, спорить никто не стал.
Малус вновь поднял кверху клинок, и над ареной воцарилась тишина.
– Значит, Малус – ваш Гордок! – провозгласил он. – Я – Гордок! И Гордок принимает вызов Кор’лока!
Весьма довольный собой, Кор’лок осклабился. Он триумфально вскинул руки в ожидании приветствий – и был крайне расстроен, когда таковых не последовало. Но ничего. Как только он станет новым Гордоком, все переменится.
Он сделал еще шаг вперед, но тут нынешний Гордок-недомерок снова поднял меч и закричал:
– Я – Гордок! Гордок принимает вызов Кор’лока! И выбирает в заступники Трогга! За Гордока бьется Трогг!
Кор’лок снова наморщил лоб. Такого в его плане не было. Однако сей неожиданный поворот тревожил его недолго: Трогг немедленно шагнул к нему и вонзил свою руку-меч в спину юного Кор’лока, проткнув его насквозь.
Кор’лок, отмеченный судьбой для будущего величия, рухнул замертво в проход между рядами амфитеатра.
Малус поднял меч:
– Кто еще хочет бросить вызов Гордоку?
Наступила тишина. Малус оглядел арену в поисках потенциальных смутьянов. На миг его взгляд задержался на Трогге. Огр из клана Изувеченной Длани явно был недоволен. И Малус догадывался, отчего. Трогг в глубине души был приверженцем традиций, а он, Малус, извратил обычаи огров и законы Гордунни в угоду собственным надобностям. Или, по крайней мере, в угоду надобностям Сокрытых. Малус понимал: только это последнее соображение и не позволяет Троггу бросить вызов своему хозяину – ведь огр дал клятву служить делу Сокрытых. Только поэтому в ответ на его взгляд Трогг покорно склонил голову.
Больше никто не выступил вперед. Двойной опасности – победителя прежнего Гордока и огра из клана Изувеченной Длани – оказалось более, чем достаточно, чтобы держать остальных в узде. В последний раз подняв меч, Малус закричал:
– Гордок мертв! Да здравствует Гордок!
И Гордунни из Забытого Города – все, как один – подхватили:
– Да здравствует Гордок!!!
Близилось утро. Восток стал светлее.
Арам опустил взгляд к мешочку на ладони.
«Теперь и я в долгу. Я обязан Талиссу жизнью», – подумал он.
Будто прочтя его мысли, Макаса сказала:
– Мы разделим с тобой эту заботу, брат. Компас твоего отца и семя Талисса.
Арам поднял на нее затуманенный слезами взгляд. Плакал ли он по погибшему Талиссу, или по Грейдону Торну? А может, то были слезы благодарности за верность его новой сестры, Макасы? Этого он не знал и сам. Вероятно, и то, и другое, и третье. Все сразу. Почувствовав неимоверную усталость, мальчик привалился к Макасе плечом. Она обняла его в ответ, и некоторое время все хранили молчание.
Оставалось только выбраться из гнезда виверны и спуститься с горы. Среди них больше не было никого, хоть как-то владеющего таурахэ, не говоря уж о тех самых надлежащих выражениях. Но Арам был так уверен в благодарности виверны, что принялся жестами и мимикой упрашивать Один Глаз спустить их всех вниз – хотя бы до северо-западного склона каньона Тысячи Игл.
* * *Старина Один Глаз искоса сощурилась на Арама, не слыша надлежащих выражений. Но что ей оставалось делать? Этих четверых так или иначе нужно было выставить из гнезда. А это означало – съесть их, сбросить вниз со скалы или сделать то, о чем просит мальчишка. Посмотрев на расшалившихся детенышей, она вспомнила о многих месяцах тоски и боли, когда не могла даже взглянуть на них, заключенных в терновую тюрьму. Арам оказался прав. Она была слишком благодарна мальчику, чтобы отказать ему в помощи.
Как только Талисс расстался с жизнью, Макаса аккуратно вынула арбалетные болты из его спины. Такова была традиция ее народа. «Ибо как же душе упокоиться, если причина смерти – навеки с ней?»
Клок счел это крайне странным. Традиции его народа гласили, что Талисса нужно съесть – ведь теперь ночной эльф стал просто падалью. Гнолл предложил Араму так и поступить, и на миг на лице Арама проступило нешуточное отвращение.
Но Арам не расстроился. Положив руку на плечо Клока, он ответил:
– Это… э-э… не по-калдорайски.
Все вместе, четверо юных путешественников бережно завернули друида в его одеяние. Арам надел отцовский плащ, на котором остались следы крови ночного эльфа. «Я потерял в этом путешествии слишком многих», – подумал он, твердо решив не терять больше никого.
Урок, который пытались преподать ему Макаса с Талиссом – что всех спасти невозможно, – никак не усваивался. Несмотря на утраты, Арам не позволял себе усвоить его.
«Не сейчас. А может, и никогда».
Арам с Мурчалем забрались на спину виверны. Макаса с Клоком подали им тело Талисса и забрались следом.
Арам еще раз
