– Гыча, я не понял, почему не опознались и не отвечали? Где остальные, где бардак?
– Нет остальных и не будет. Трое нас осталось. Ресы накрыли.
– Как? – Гранит резко обернулся и уставился на бородача.
– А вот так! Идиоты херовы потому что!
– Докладывай! – Гранит заложил руки за спину.
– После того как вас высадили, двигались строго по плану. Добрались до Семерки, там пожрать встали. Как раз Сорок первый на перезагрузку пошел. Кисляк уже собрался. Десять было. Остановились возле Краснознаменки, где и всегда. Делал как обычно, машины в овраг под козырек, пленку на них накинули. Сами тоже замаскировались. Пупс сразу барагозить начал. Мол, возня лишняя, сейчас, типа, через полчаса-час кисляк разойдется, и пойдем, поэтому маскировать ничего не надо. Вонял, короче. Я тогда должен был еще меры принять. Но тут понеслась пи… в общем, началось в деревне утро. Моб в бинокль ресовскую вертушку спалил. Издалека. Шла низко, здоровенная, гораздо больше коровы. Они загорелись – надо сбить! Я про приказ, они за стволы и нам в морды тыкать, Лева не поверил, что стрелять будут, – в ногу маслину поймал. Пообещали нам в головы следующие. Связали, связь забрали. Подались к НП на холме. Лева через пару минут смог развязаться. Те наше оружие рядом оставили, но всего по магазину, остальное забрали, пикап вон еще, типа, развяжемся – на них греха нет. «Мы – не муры!» – передразнил он кого-то гнусаво. – Возвращаться они потом не планировали, сразу собрались валить на Восток. Как ковбои на шишиге подорвались. Возле пригорка бросили сами туда. Знаешь же, там, в метрах двухстах, как слева от ручья косогор идет, там НП непонятно кто оборудовал. Ростовой окоп, сверху навес. Они с «РПГ» в него забрались, минут через пятнадцать вертушка показалась. Медленно шла. Курс менять не стала, но, уверен, этих ублюдков спалила. Те на радостях долбанули по ней.
– Что, не попали?
– Да вот именно что попали. Только там какая-то ерунда вышла, может, видел порой, когда в некоторых элиток с «КПВТ» долбишь, отсвет такой проявляется. Свет не свет, но мерцание, что ли.
– Ну и?
– Тут точно так же. Та даже хода не замедлила, сбросила что-то, типа пары ракет, и не с пилонов, а из пуза вывалились. Падала эта дрянь почти до земли, а в метрах пяти от нее включилась и строго на этих придурков навелась. Те же, идиоты, там пляски с бубном устроили, чисто как бородатые, попали же… А как вкурили, что дело пахнет гуталином, врассыпную. Но поздняк метаться, рвануло хорошо. У холма верх чисто как ножницами обстригло. Шишиге тоже хана. Вторая ракета, думал, прямо над нами прошла, но куда-то дальше, потом рванула в километрах трех-пяти.
– Вот дерьмо! На пять минут нельзя оставить!
– Чем хоть пупсики долбили? – спросил Каштан.
– А сам не в курсе? Кроме тандемных, у нас ничего и не было! – Лицо у бородача Гычи было искажено злобой, отчего он в свете фар делался донельзя страшным. Эдакий Перун-громовержец, только молота не хватает. А нет, есть, вон на боку висит, как и у меня: с одной стороны клевец, с другой – молоток.
– Да херь какая-то! Попали и не пробили?! Тандемным? Вертушку?! На фантастику похоже. Ты хоть знаешь, чем их вообще сбивают? Что из себя тот же «ПЗРК» представляет?
– Не-а, не пробили. Вот эта самая фантастика на моих глазах и на глазах ребят разыгралась. – Гыча сплюнул сквозь зубы. – Говорю же, она как летела, так и продолжала лететь. Ни курс не поменяла, ни скорость не сбросила, не прибавила. Типа, так и должно быть. А залепили ей пупсики красиво. Чисто отсвет был и весь эффект как от фейерверка.
– Вот ведь херь! – Каштан выругался. – В винты надо было долбить!
– По мне, дак без разницы куда. Раз ничего не опасались ресы, значит, защищены по высшему разряду.
– Принесло же их на твою голову, за Пупса Дукка рассказывал, что так вроде нормальный, но как внешников со своими дебилами видит, все, считай, больше мозгов нет. Предупреждал, – хмуро сказал Москвич, потом выругался. – Эта Русь вместе с Солнышко… Уже хочется туда рвануть и его завалить!
– А я говорил, надо Каштана оставить! – сказал молчавший до этого и запомнившийся мне Тальк – мужик лет тридцати пяти с обильной проседью, которая сейчас просто отливала серебром. Вообще, выглядел он как мажор в стане нищих, по крайней мере, у меня такая ассоциация возникла, глядя на его жесты и осанку, а также горделивое лицо. Да и вообще вид ухоженный. Еще до этого обратил внимание на пальцы, когда тот снимал перчатку. Холеные, как и ногти, не обкусанные, не обломанные, явно знали толк в педикюре.
– А еще Третьяка и мамку с сиськой. – Гыча еще раз сплюнул.
– Лучше папку, то бишь Гранита, у него сиська одна, так что в очередь, сукины дети, в очередь! – хохотнул Дохлер. – Ты, Тальк, как иногда чего загнешь…
– Это лирика, – недовольно поморщился Гранит. – Дальше, Гыча.
– Лежали мы еще часа полтора. И вертуха медленно уходила, и потом еще дроны-двухсотки пошли косяками, у каждого какая невнятная шлямба подвешена. Сосчитали четыре по три. Двенадцать штук. Потом в Сорок первый хотели сунуться, ну, с западной стороны с водонапорки осмотрелись. А там уже пати в полный рост началось. Нарисовалась банда пропанов штук шесть, кроме них, лотерейщики почти два десятка, и потом еще один прискакал, но он отдельно крутился. Тоже жрач, но матерый. В общем, на пикапе, да еще и втроем без тяжелого, да на каждый автомат всего по магазину… Соваться туда не стали.
– Это ты правильно решил, – одобрил действия Гранит.
– А я, мужики, думаю, ништяк все, теперь точно загоним «Тотем» княжеству по нормальной цене, еще и поторгуемся, хорошо так поторгуемся! Дело ли с граника снять не смогли, хоть и попали. Хорошо, что вы все видели, теперь при ментате показания дадим, а потом только «Тотем» будем скидывать, – заявил вполне весело Дохлер. – И скажу так: пупсам туда и дорога. И нам меньше возни, искать и давить эту мразь не пришлось. И сдохли не зря, инфа ценная нам досталась. Считай, за нее тоже можно что-нибудь
