– Шпуня? Он же, по твоим словам, вроде меня во всех грехах подозревает?
– Не обращай внимания, он всех во всем подозревает. И меня в том числе, и Гранита, и Каштана. Насколько быстро впадает в это состояние, настолько и окружающие ему становятся лучшими друзьями. Все зависит от наличия бухла или его отсутствия. Рейдер отличный, и умения у него нам нужные, но как на пробку наступит – считай, все, месяц, а то и два в диком загуле, потом неделю еще его с похмелья таращит, так как пьет он литрами, если не ведрами. И колбасит его, несмотря на то что регенерация у нас завышенная, а он в Улье тоже не новичок, четвертый год уже пошел.
– Слушай, одного не понимаю: вот придет, например, к вам в Острог мур, раньше он нигде по базам не проходил. И вы ему Ай-Ди вручите? – вновь решил осторожно вызнать про будущую процедуру легализации.
– Ага, еще цинк патронов, пригоршню гороха и бабу с большими сиськами! Не забывай, я же тебе говорил про ментатов. Прежде чем документ получить и войти за Первую линию, тебе зададут не один и не два вопроса, а ментат будет твое состояние отслеживать. И надо сказать, там стоят минимум со средним Даром. Первый вопрос: а как давно ты в Улье? Ты – мур? Внешник? Кто «крестный»? Если уже окрестили. Это для отчетности, в зачет свежаки «крестным» идут, если доставят их живыми, премия за них – горошина. Мелочь, но приятно многим – и дело хорошее, и вроде как даже прибыльное. До фига всяких вопросов, некоторые с подковыркой. Для тебя, например, на этом процедура и закончится. Ну, максимум, если делать им будет нечего, узнают об обстоятельствах смерти Цемента. И то сомневаюсь. А вот если ты не первую неделю, там начнется тягомотина минут на десять, если есть подозрения, то дальше будут спрашивать. Не понравятся ответы – есть средства развязать язык, все всё выкладывают. Так что мурам и внешникам к нам дорога заказана.
– Внешники – они же, вы говорили, только в масках?
– Не только. Где-то заключенные за тяжкие преступления на эксперименты соглашаются, если спрашивают их, в чем сомневаюсь, где-то отмороженные патриоты, готовые на все, а где-то и люди, попавшие в непростые жизненные ситуации. Вот их и тащат скопом в Улей. Без масок. Большинство перерождаются, после того как вдохнут воздух Стикса. Процент иммунных примерно такой же, как и у нас, но есть и те, кто выживает. Вот их и используют, где для внедрения и разведки, где еще для каких-то специфических задач. Процедура уже отлажена. Лояльность и верность тоже под контролем: или яд – антидот, или близкие в заложниках. Но один черт, дорога для них домой закрыта.
– Почему?
– Потому что они уже зараженные, как только хоть один из них попадет в свой мир, имею в виду не в научное заведение, а, например, в город, считай, все, планете хана. Вся переродится. И спасения уже не будет. Впрочем, как в Улье, поставок жратвы и необходимых вещей тоже не предвидится. Вот и будет один мертвый стаб. Ну, а с ядом-антидотом наши кановцы уже разобрались в девяносто процентов случаев. Скажу больше: у нас в Остроге пара десятков внешников точно имеется. Двое даже из ресов, техники отменные, граждане.
– То есть их не прибили?
– А за что? Людей они не резали, на запчасти не разбирали. И спасли их наши, считай, от незавидной участи, ввели антидот, теперь полноценные члены общества. Они же не по своей инициативе в Острог пробирались… Но тут тоже так скажу: идейных, конечно, к стенке, и тех, у кого родственники в заложниках, последних могут пинком под задницу за Вторую линию, если накосячить не успели, а нормальных – пусть живут, нам же лучше.
Сказанное Третьяком меня обрадовало, но виду я не подал, задумался, что и должен был сделать, – по идее, информации на меня попутчик вывалил много. Хотя еще один вопрос тоже надо прояснить.
– А деньги у вас есть?
– Ага, есть, вот, – сказал отрывисто тот и достал опять же из подсумка пластиковую карточку величиной примерно с кредитку. – Это один княжеский рубль, или просто рубль. Деньги по размерам все одинаковые, только копейки другие, тоже, как и на Земле, круглые, но из такого же материала. Номинал – один, три, пять, десять, двадцать пять, пятьдесят и сто рублей. По мелочи также, только копейки, ну и ста копеек, понятно, нет. Обеспечены рубли самой надежной ценностью Улья – споранами, горохом, жемчугом, именно на них ты можешь в любой момент поменять в банке деньги, возникни у тебя такая блажь. Курс всегда один к одному. То есть один споран – один рубль. По гороху и жемчугу – надо договариваться. С жемчугом все сложно. А у гороха курс плавает, но в пределах от восьми до двенадцати за штуку. Ниже вроде не было, выше тоже. И только не спрашивай, зачем было нам этот огород с деньгами городить.
– А зачем? – Роль и суть денег мне понятна, но одно дело – Земля, хотя не думалось мне, что
