– Может, я по старинке, на коне? – с сомнением предложил воевода.
Он вытащил ступу во двор, ощупал темный, потрескавшийся от времени бок.
– Боишься? – коварно улыбнулась я, потом уселась на край ступы и перекинула ноги внутрь, на миг ослепив Ярополка разрезом платья. Юлька потопталась у ступы, просительно посмотрела на воеводу, и тот с готовностью подсадил подругу, обхватив талию ладонями. Вот почему я так не умею?
– Не боюсь, – вздохнул Яр. – Скорее, опасаюсь. Она точно троих выдержит?
– Написано – грузоподъемность двенадцать пудов. Пуд – это шестнадцать килограммов. Мы с Юлькой по пятьдесят…
– Шестьдесят, – прошептала мне на ухо подруга.
– Ты… ну, девяносто точно есть, – оценила я мощные плечи воеводы.
– Шесть пудов с лишком, – отозвался Ярополк.
– Потянет!
Он легко перебрался через высокий край ступы, стал позади нас с Юлькой, упершись руками по обе стороны.
– Давай, ведьма, колдуй.
– Я не ведьма, – отмахнулась я, пытаясь сосредоточиться на заковыристом заклинании. Не так-то это просто, когда сзади прижимается горячий мужчина. – Аер взняти аер долу! Борзо буди взняти!
Юлька только открыла рот, наверняка чтобы подколоть мое старославянское произношение, как ступа задрожала, а потом взмыла вверх так быстро, что мои каблуки вжались в дощатое дно. Я вцепилась в руку Ярополка, показавшуюся мне надежнее ступы. Юлька визжала на ультразвуке, и казалось, мое правое ухо сейчас взорвется.
– Управляй, Василиса! – крикнул воевода во второе ухо, которое пока еще не оглохло. – Скорость сбавь!
– Косно! – вспомнила я инструкцию. Ступа замерла в облаке, окутавшем нас холодной моросью, а потом стала снижаться. – Одесно!
Мимо, истошно крякая, пронеслась утиная стая. Какая-то неуклюжая птица с гулким стуком вписалась в ступу. Воевода витиевато выругался и, высвободив рукав из моих цепких пальцев, выдернул из бороды застрявшие перья.
Мы вырулили из облака, я увидела внизу синюю лужицу пруда, деревенские домишки рассыпались крошками у изножья холма. Крыша моего дома, укрытая черепицей, выглядела спекшейся каплей крови.
– Куда нам? – Я повернулась к Ярополку, и его губы случайно скользнули по моей щеке, борода уколола шею.
Он молча ткнул пальцем в горизонт, где призрачной тенью вырастал город, оплетенный зубчатыми стенами словно шарфом.
Приземлились мы удачно – плюхнулись прямо посреди базарной площади, распугав весь честной народ. К счастью, визг Юльки было слышно издалека, так что обошлось без жертв. Я не переставая твердила «косно», что должно было означать «медленно», но зубы все равно клацнули, когда ступа брякнулась о брусчатку. Воевода выпрыгнул из ступы, трижды размашисто перекрестился на сверкающие купола собора.
– Думал – все, смерть моя пришла, – скупо признался он.
– Не ты один так думал. – Юлька протянула руки, и воевода с готовностью подставил широкие плечи, помогая ей вылезти из ступы. – Вася, если бы ты нас угробила, я бы тебя прибила!
– Немного нелогично, – заметила я, самостоятельно выбираясь наружу.
– Ступу куда девать? – спросил Ярополк. – Не переть же ее с собой.
– Эй, народ! – зычно крикнула я. – Кто тронет ступу – прокляну!
Люди, с интересом пялящиеся на нашу троицу, бросились врассыпную, где-то навзрыд заплакал ребенок.
– Я же в шутку, – пробормотала я, не ожидая такой бурной реакции. Юлька взглянула на меня, и глаза ее расширились. Она молча протянула мне зеркальце, а потом согнулась от беззвучного хохота.
Я мрачно посмотрела на свое отражение – не так все и страшно! Да, тушь размазалась до подбородка, волосы дыбом, все в перьях и пухе, ну так попробуйте пролететь через облако и утиную стаю – я на вас посмотрю!
Оттерев тушь влажной салфеткой и по возможности пригладив волосы, я пошла следом за Ярополком, который сохранял суровый и невозмутимый вид, а может, просто делал вид, что мы незнакомы. Юлька с любопытством озиралась по сторонам, то и дело щелкая мыльницей и по ходу вытаскивая из моих кудрей перья. Ее же коса лишь немного растрепалась, на висках и над шеей завивались тонкие прядки. Завлекушечки – так называла их моя мама.
Столица напоминала скорее большую деревню: почти все дома деревянные, максимум в два этажа, выкрашенные вразнобой, так что улица выглядела пестрой, как лоскутное одеяло. Каменные дома с высокими крылечками смотрелись солиднее, но с многих балкончиков прямо на головы прохожих свешивалось влажное белье.
На нас с Юлькой озирались, тыкали пальцами, если б не воевода, то быть нам битыми, как пить дать.
– Надо было скромнее одеваться, – прошипела подруга, ковыляя на каблуках по брусчатке.
Мужики тут были сплошь бородаты, в полотняных рубахах и штанах, кто попроще – носил рубаху навыпуск, кто побогаче – подпоясывался кушаком. Девушки делили волосы надвое, перекидывали косы, украшенные лентами, через плечи, женщины постарше и, по-видимому, замужние – закручивали косу вокруг головы, совсем как Юлька. Сарафаны и платья почти достигали земли, выставляя напоказ лишь кончики туфель, расшитых бусинами, либо простых лаптей.
Воевода вывел нас к высоким воротам в длинной белокаменной стене, которая, как я успела заметить с воздуха, описывала маленький круг внутри города. Стражники посторонились, отвесив поклон Ярополку, и я с интересом посмотрела в спину воеводы. Выходит, Юлька права, его должность имеет вес. Подруга кокетливо подмигнула правому стражнику, высокому юнцу с неопрятным пушком вместо бороды, а потом наклонилась ко мне и громко прошептала:
– Надо тут барбершоп открыть, будем устанавливать тренды.
Я взяла ее под руку, вынула из косы одинокое белое перышко – не иначе как с меня упало.
– Хотела вчера с тобой поговорить, да ты уже дрыхла.
– Здоровый сон – залог здоровья.
– В общем, я очень сомневаюсь, что требования бабуси выполнимы. Изучила я книжку-чудесницу…
– В смысле мельком пролистала?
– Типа того. Так вот ведьмы – воплощение зла.
– Да ладно!
– Проклятия, порчи, сглазы – сплошные гадости и пакости. А рецепты! Зубы летучей мыши, хвост помойной крысы…
– Так Грех с утра тебе ингредиентов принес, а ты и не поняла.
– По условиям, составленным бабулей, я должна колдовать. Но я не хочу!
– Бывает и светлая магия, – повернулся к нам Ярополк.
– Подслушивать нехорошо, – буркнула я. Наконец-то он решил о нас вспомнить. – И в моем пособии для начинающей ведьмы нет ничего светлого.
Воевода внезапно остановился, и я налетела прямо на него.
– Василиса, – негромко произнес он, глядя мне в глаза. – Я бы хотел показать тебе кое-что.
– Показывай, – разрешила я. Юлька с интересом прислушивалась к нашему разговору.
– Не здесь. – Взгляд воеводы замер, остановившись на моих губах. Я с облегчением вспомнила, что хоть с помадой у меня все в порядке – стойкой накрасилась.
– Где же? – Мой голос отчего-то стал чуть хриплым.
– В моих покоях.
Мы стояли у ступеней, ведущих во дворец. Белые стены, украшенные завитушками лепнины, возносились чуть не до облаков, колонны в три обхвата подпирали арочные своды, наверху вырастали разномастные башенки. Самая высокая еще строилась. Я видела деревянные леса, крохотные фигурки рабочих. Хорошо, что воевода сказал приземляться на площади, иначе наверняка вписалась бы в одно из сверкающих на солнце стрельчатых окон.
– У нас полно времени, благодаря твоей ступе, – добавил он, взяв меня за руку. – Приемное время у царя не раньше обеда.
– Я вас здесь подожду. – Юлька шагнула к изящным скамеечкам, расставленным вокруг фонтана, в центре которого три головы Змея Горыныча извергали
