Я поднялась чуть повыше в ванне, пена окутала плечи пушистым облаком.
– Водяной меня спас. Если бы не он…
Ярополк судорожно вздохнул:
– Василиса…
Я протянула к нему руку, и он распустил шнуровку на рубахе, стащил ее через голову. Отказаться от этого мира? Невозможно!
Я нежилась в ванне, опираясь спиной на могучую грудь Ярополка. Он сплел пальцы с моими, поцеловал в висок.
– Думал, с ума сойду, – признался он. – Когда Ерема принес стрелу, помчался к тебе сломя голову. Что ты сотворила со мной, Василиса?
Я довольно улыбнулась, наслаждаясь нашим перемирием.
– Ты быстро пришел…
– Я не успел отправиться в столицу, задержался в деревне. Парнас скакал за мной по пятам, умолял отстегать его прилюдно, но не гнать в Сумеречный лес.
– Там так страшно?
– Когда на тебя несутся клыкастые тени с алыми глазами, это немного неприятно, да.
– Сумерты? – Я повернулась, погладила шрам над его ухом.
– Лютый по сравнению с ними милый песик.
– Кстати, о милых… Почему ты мне такого страшного охранника подсунул? У меня чуть сердце не разорвалось от ужаса.
– Ерема свое дело знает. – Мне показалось, или воевода чуть смутился? – Я ему доверяю.
– А мне? – спросила я.
Ярополк лишь вздохнул, прижал меня крепче к груди.
– Василиса, я хочу попросить тебя… Обещай, что согласишься.
– Я не могу тебе этого обещать, – нахмурилась я. – Ты же мне не обещаешь сделать все, что я попрошу.
– А ты попробуй, попроси, – предложил он.
– Сбрей бороду.
– Что? – возмутился Яр. – Да меня же засмеют! Я ж не юнец, безбородым ходить!
– Вот видишь, ты ради меня и на такую малость не готов! – Я вскочила, выбралась из ванны, обернулась полотенцем.
– Но это же бессмысленная просьба! – Воевода встал за мной следом, потянул за кончик полотенца, но я вывернулась. – А я хочу, чтобы ты не выходила в наш мир, пока я не вернусь.
– Миленько, – кивнула я. – Конечно нет.
– Тебя пытались убить! Снова!
– У меня теперь есть Ерема. К нему ни один человек в здравом уме не сунется. Кстати, мне ему надо платить? Кормить? Где он жить будет, надеюсь, не у меня? А то если я на него в темноте наткнусь, точно помру от ужаса.
– Я его в таверне разместил, у Парнаса, – помрачнел Яр.
– А Парнас за это откосил от службы?
– Нет, но я отправлю его на полковую кухню, а не в бой. Там ему, в общем, делать нечего. Не с его храбростью. А вот в тебе, наоборот, храбрости с избытком, или не понимаешь ты, насколько все серьезно.
– Слабоумие и отвага, – пробурчала я себе под нос.
– Стрела принадлежала царскому лучнику, – признался воевода. – Я сам эти стрелы выбирал, Василиса.
– Значит, дорожка опять тянется к Амаранте, – задумалась я. – Я буду осторожна, Яр, обещаю. И ты уж береги себя.
Я погладила его по груди, прошлась пальцами по застарелым шрамам.
– Если это Амаранта пыталась убить тебя, то приказ царя зачистить Сумеречный лес может быть лишь поводом отослать меня прочь, – хрипло произнес воевода.
– Почему же раньше в этом лесу порядок не навели? – поинтересовалась я, прижимаясь ближе, легонько царапая ему спину. Мышцы под моими пальцами напряглись и расслабились.
– Сейчас редкое для царства спокойствие. Иван сумел наладить отношения со всеми соседями. Можно и внутренними проблемами заняться.
– Ну вот и занимайся, – одобрила я, целуя его в ключицу. – А обо мне не беспокойся.
– Не получается. – Яр обхватил мой подбородок пальцами, приподнял. – Я раньше думал, что не способен испытывать страх, а теперь постоянно боюсь за тебя, ведьма.
– Я не ведьма, – прошептала в ответ, позволяя полотенцу упасть к ногам.
Воевода укатил в столицу, пообещав заехать через недельку, перед боевым походом в Сумеречный лес. Юлька погрузилась в учебники и подготовку к защите диплома, прерываясь лишь на еду, сон и Лютого. Когда приходил оборотень, я предпочитала сбегать из дома, чтобы не слышать потом утробный рык из-за дверей ее комнаты. Мы с Брюсом заново посадили тыквы. Тяпка теперь отказывалась покидать свой пост на грядке, по-видимому, ее нежную китайскую душу ранила потеря первых всходов. Ерема пару дней угрюмо ходил вдоль поваленного забора, потом не выдержал и, принеся с собой инструменты, поставил мне новый. Брюс ползал рядом и, кажется, помогал. Я же от нечего делать записалась на курсы китайского. Теперь два раза в неделю учила иероглифы и четыре способа произнесения слога «хун».
По утрам Ерема делал зарядку: сначала разминался, согревая мышцы, потом прыгал с воображаемым мечом, в конце растягивался. Брюс скакал рядом, оставляя в земле следы зубчиков. Даже Грех иногда появлялся, проходил по верху новенького штакетника, балансируя с помощью облезлого хвоста, и пристально смотрел, как мужчина показывает чудеса ловкости. Я же стеснялась заниматься йогой во дворе под присмотром зоркого глаза моего охранника и нашла неплохой фитнес-клуб поблизости, в нашем мире.
От скуки я решила устроить в лаборатории Маргариты что-то вроде кабинета или библиотеки. На полках, где раньше хранились колдовские снадобья, разместились мои словари, учебники и книги ведьмы, на столике у окна – ноутбук. Я перенесла сюда торшер, купила клетчатые занавески и зеленый коврик, напоминающий травку. По вечерам устраивалась в кабинете с книжкой и чашкой чая. В круглом окошке мерцали звезды, со двора доносился стрекот кузнечиков, но я все чаще ловила себя на том, что прислушиваюсь, не донесется ли топот копыт.
Когда через неделю снизу донесся стук, я слетела вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распахнула дверь и поникла, увидев перед собой оборотня, хорошо хоть в штанах.
Ерема неприветливо сверкнул глазом, отвернулся, мы с Юлькой убедили его пускать Лютого в любое время, но охранник явно этого не одобрял.
– Привет, ведьма, – сказал Лютый, протискиваясь мимо меня в дом. – Подруга наверху?
– Вот-вот вернется, – ответила я. – Проходи, располагайся.
Лютый прошелся по залу, ковырнул в зубах ногтем. Заглянул под стол, словно проверяя, на месте ли дверь.
– Послушай, – задумалась я. – А как ты вообще оказался у бабки в чучелках?
– Попал в ловушку, – неохотно поведал он. – Я тогда к мельничиховой дочке бегал, ну, ты понимаешь. Как-то раз пришел на сеновал, а там ведьма. Только успел обернуться, как она на меня заклятие наслала. Потом сюда перетащила, на тачке. Здоровая она была, Марго.
– И зачем ты ей сдался? Для интерьера?
Волк устроился на диване, поерзал, тема явно была для него не из приятных.
– Ей нужна была моя кровь для колдовских зелий. Вот она и решила не заморачиваться. Чем каждый раз ловить оборотня и пытаться ему кровь пустить, не проще ли поймать одного да вместо пуфика поставить.
– И что за магию она на твоей крови делала?
Лютый лишь пожал плечами:
– Кто знает? Вот смерть Марго настораживает. Я ж говорю – здоровая она была, бабка твоя. Хоть ей вроде как триста стукнуло, но на всех этих травках да заклятиях она могла бы еще столько же продержаться.
– А перед ее смертью чего-нибудь странного не заметил?
Оборотень задумался.
– Приходила какая-то женщина. Лица не рассмотрел, только юбка мимо носа колыхнулась. Юбка пышная, золотая, с кружевами по низу, и запах сильный, цветочный, аж до чиха пробирает. Знаешь, каково
