– Рули на запад, ведьма, – усмехнулся Ерема.
Глория заложила вокруг нас вираж и устроилась сзади. Ступа, то ли почувствовав мое нетерпение, то ли от опасной близости огнедышащего дракона, ускорилась и помчалась вперед, разрывая облака. Сказочный мир раскинулся под нами. Вдали виднелись разномастные башни царского дворца, деревеньки казались горстками фишек, разбросанных по зеленому сукну полей. Река выписывала крутую петлю, распадаясь на два русла и вскоре соединяясь вновь. Остров, вытянутый, как рыбка, смотрел на нас снизу белесым глазом-валуном. Ступа дернулась в сторону, уклоняясь от утиной стаи, и я сосредоточилась на управлении.
Мы устроили привал, когда солнце достигло зенита и нещадно палило над сказочным миром. Я припарковала ступу на холме, укутанном шелковистой травкой, у подножия которого звенел ручей. Глория ездила по каменистому руслу, пугая лягушек, поднимая волны, как пароход. Дым, который она выпускала ушами, еще более усиливал сходство.
– Расскажи, как ты докатился до такой жизни, – попросила я Ерему, жуя бутерброд.
– Ты о чем? – не понял он. Лицо, излеченное живой водой, стало даже привлекательным. Немного портил общий вид нос картошкой, но тут магия оказалась бессильной.
– Чего к Глории приставал? Совсем тоска заела?
Ерема отвернулся, не желая отвечать на мои подколки, а Юлька посмотрела на меня с укоризной. И я вдруг подумала, что жизнь моего охранника и в самом деле не сахар. Сидит у забора, как пес, никто его не навещает, лучший друг – тяпка.
– Ерема, у тебя семья есть? – спросила я.
– Не твое дело, ведьма, – буркнул он в ответ. Ну вот как с таким общаться? После паузы Ерема все же решил ответить. А может, пожалел о своей грубости. – Родители есть, живут неподалеку от Запоров, в Подкриничье, а жены-детей нет. Не было желающих пообниматься со страшилищем, окромя дракона, так что тут ты права, ведьма.
– Но теперь-то ты парень хоть куда, – возразила я. – Только бороду сбрей. А то она на новой коже растет кустиками. Смотрится кривобоко.
Ерема вскинулся, огладил бороду и отошел от меня к ручью.
– Какая-то нездоровая фиксация на бородах в этом мире, – пожаловалась я Юльке.
– Мужчины вообще плохо переносят критику, – согласилась подруга. – Я тут недавно в институте столкнулась с аспирантом, который мне нравился. Попыталась обсудить с ним применение различных материалов при создании скульптуры. Он, наверное, сначала решил, что я с ним кокетничаю, напустил на себя важный вид, взял меня под руку, а когда я начала отстаивать свое мнение, весь красными пятнами пошел, разорался, убежал и дверью бухнул.
– Слабак, – резюмировала я. – Нам такие не нужны.
– Я теперь и не знаю, какой мужчина мне нужен, – призналась подруга. Она сорвала цветок клевера, покрутила его в пальцах. – Лютый мне все настройки сбил.
– Ничего, Глория за тебя отомстила. Он теперь тоже десять раз подумает, прежде чем к девушке приставать.
– Мне нужен мужчина сильный, но при этом внимательный и заботливый, нежный, но твердый. Не люблю, когда слишком уж стелются. А еще умный, добрый, с юмором… И обязательно верный! В общем, вряд ли такие бывают.
– «Красивый» забыла, – подсказала я.
– Точно. Только зачем такому идеалу я?
– Помимо всех твоих достоинств, у тебя есть дракон. Это же отличное приданое! Ты теперь можешь кроить историю сказочного царства на свой лад. Вот увидишь, тебя еще примут в местный пантеон, в компанию к Анне-Лусии-Вире-Кристофу.
– Ага. Вот только мудрость, справедливость, сила и любовь уже заняты.
– Там все сложнее. – Я потянулась на мягкой травке. – Анна и Лусия – это архетипы дочери и матери. Одна олицетворяет красоту, любовь, бурлящую энергию юности, другая – зрелую мудрость, спокойствие, в книжке особо подчеркивается умение отдавать и жертвовать собой. А вот Вира для меня остается загадкой. Если бы не картинки в соборе, где она чуть не подметает рыжими кудрями пол, я бы вообще засомневалась, женщина ли она. Богиня справедливости, лишенная чувств и переживаний, воплощение порядка и закона. С Кристофом все понятно. Он как раз твой идеал. Разве что излишне агрессивен. Только и делал, что сражался с исчадиями нижнего мира.
Юлька улеглась рядом на травке, прикусила стебелек клевера.
– Раз уж дракон был твоей идеей, давай обе будем богинями. Только что же мы будем олицетворять?
– Красота занята, – заметила я.
– Да уж, богиней скромности тебе тоже не бывать. – Юлька посмотрела на Глорию, плещущуюся в речке. – Наверное, тягу к воде она от Коренея взяла. Глория, давай на бережок, пока животик не размок!
– Богини войны? Или, наоборот, – мира во всем мире? Храбрости и отваги? – накидывала я варианты. – Это все Кристоф себе подгреб… О! Покровительницы искусств!
– А это вариант, – оживилась Юля.
– Или, скорее, богини нелепых ситуаций…
– Вы поели? – подал голос Ерема. – Давайте двигаться дальше. Если будем лететь с такой прытью, то к ночи можем быть в Сумеречном лесу.
Издали Сумеречный лес напоминал полоску пыли за диваном, который давно не отодвигали. Мы приближались, и смутные очертания леса постепенно становились более четкими. Я никак не могла понять, что там за деревья, они будто перемещались с места на место, блуждая, как потерянные тени. Я прищурилась, свесилась со ступы, пытаясь разглядеть, что происходит внизу. Крохотные живые искорки мельтешили вдали, как светлячки. Непонятный рокот шумел, как прибой.
И тут Глория включила фары. Два прожектора рассекли мрак, и я, ахнув, едва не вывалилась из ступы. Внизу шло сражение. Люди выстроились кольцом вокруг обозов на поляне, гладкой, как тонзура монаха. Сизые деревья с белесой листвой плотной сединой обступили плешь и стреляли тонкими щупальцами, пытаясь пробить оборону.
– Сумеречные змеи, – выдавил вмиг осипший Ерема.
– Они умеют летать? – спросила я.
– Нет. Из тварей, которые произошли из нижнего мира, только вампиры умеют летать. Да ведьмы, на ступах.
– Я сейчас тебя за «тварь» из ступы-то выкину! – пригрозила я. – Юлька! Жги!
Я поднялась на ступе повыше, чтобы не попасть под огонь. Дракон на расправленных крыльях спланировал вниз, заложил круг над поляной. Я слышала испуганные крики, люди хаотично заметались, перестраиваясь. Огоньки факелов бегали по поляне. По ступе вдруг чиркнула стрела, и я отпрянула.
– Свои! Яр! – крикнула я, но мой голос утонул в шуме сражения. Хоть бы по Юльке не попали, бестолочи! К ним помощь явилась, а они отстреливаются.
Глория открыла зубастую пасть, и струя пламени четко дала понять, на чьей мы стороне. Сумеречный лес не горел. Серые листья сразу осыпались пеплом, оставляя черные стволы деревьев голыми. Змеи не собирались сдаваться без боя. Они сворачивались в клубки, выстреливали вверх пружинами и падали на землю, словно ленты серпантина.
– Юлька, держись выше! – крикнула я.
Подруга прижалась к шее дракона, выкрикивая команды. У них не было времени потренироваться, но, похоже, Глория с полуслова понимала свою маму. Она взмахнула крыльями, набирая высоту. Одна змея взвилась, вцепилась загнутыми клыками в колесо дракона.
– Полный вперед! – скомандовала Юля. Колесо закрутилось, набирая обороты, змею завертело, как носок в стиральной машине. – Тормоз!
Змею вынесло по инерции, и она улетела в неведомые дали, оставив на память
