Если кто-то думает, что достаточно соединить очаг, как бы зашить его, и дело сделано, то он глубоко ошибается. Нужно было еще держать очаг в таком положении, пока его края не схватятся и не срастутся, иначе он мог попросту снова раскрыться, порвав все нити. И это могло быть очень опасно, так как нити не такие уж и хрупкие – они могли бы вырвать куски из очага, как бы «разлохматив» его края. Тогда вернуть его в прежнее состояние было бы еще сложнее.
Именно поэтому я еще до обеда сидел неподвижно, дожидаясь, пока края схватятся. Я помню, как оторвал нить мастеру Лорету. Если кто забыл, этот сухонький старичок огненный маг, который решил писать книгу о магии. Я ему еще рассказал, как на самом деле действует магия. Так вот, когда я ему оторвал нить, то восстанавливаться она начала с большой скоростью. Но одно дело оторванная нить и совсем другое располовиненный очаг.
Я вообще, честно говоря, в небольшом недоумении. Получается, что очаг как бы пуст на самом деле. То есть внутри него нет никакого органа, который генерирует магию? Или же он разрушается, когда очаг начинает выворачиваться? Хм, если подумать, то маги ведь, по идее, просто управляют стихиями с помощью своих нитей, но и магию они вроде как излучают. Ведь светятся же их очаги. Значит, внутри очага что-то всё-таки есть. Магия ли это, пока что не совсем понятно.
Не знаю, как у других, но вот в моем коконе-очаге внутри точно что-то есть. Иногда многие знания, – многие печали.
Отпускал я очаг женщины медленно и аккуратно. Нить за нитью, внимательно следя, чтобы края не расходились. На это ушло еще несколько часов. Когда я полностью убрал свои нити, то едва не застонал от того, что всё моё тело буквально моментально дало о себе знать. Заболели глаза, голова, спина, закололи ноги и руки. Я молчу уже о том, что мне жутко хотелось пить и в туалет.
Прикрыв глаза рукой, посидел так с минуту, а потом медленно, жмурясь и морщась, открыл их.
Рядом на стуле сидела Матильда, которая тихо кемарила, склонив голову набок.
– Милорд, – тихо позвал Хан, стоящий около двери. – Как вы?
– Нормально, – просипел я, пытаясь встать.
– Где я?
Я замер. Хан перевёл взгляд с меня на женщину, которая, приподнявшись, со страхом смотрела на него. Матильда тут же встрепенулась. Сначала хотела проверить, как я, но заметив мой кивок, бросилась к женщине, принимаясь что-то ей ворковать.
Дальше я не слушал и не смотрел. Кое-как поднявшись, чуть ли не по стеночке поплёлся туда, где желало быть моё тело больше всего. Потом был самый обильный обед в моей жизни и сон, длившийся почти сутки.
Когда я проснулся, то чувствовал себя так, словно заново родился. Не скрою, я был весьма доволен собой, особенно когда Матильда подтвердила, что женщина в порядке. Единственное, умственно она так и осталась маленькой девочкой. Всё верно, если инициация обычно проходит в юном возрасте, а магия останавливает для мозга время, то неудивительно – для нее этих долгих лет беспамятства не было вообще.
– С этим я ничего поделать не могу, – ответил Матильде, когда она спросила об этом. – Она полностью здорова. Со временем она будет взрослеть, как и обычный человек. Просто представь, что она всё та же десятилетняя… Или сколько ей там было лет во время инициации?
– Девять, милорд.
– Значит, та же девятилетняя девочка, просто во взрослом теле. Со временем её мозг разовьётся до нормы. Вероятно, это произойдет быстрее. Конечно, это сложно, вот так вдруг стать взрослой, но тут я уже бессилен.
– Так обидно, милорд, она потеряла больше двадцати лет. Но даже так, уже то, что она хотя бы сейчас сможет жить нормально, просто чудо. Я бы благодарила Создателя, но я сидела с вами всю ночь и почти весь день, так что знаю, что благодарить этой девочке и мне нужно не Создателя, а вас, милорд.
– Создателя поблагодари, – сказал я, накидывая на себя чистую рубашку. – Всё-таки всех нас сотворил именно он и сила мне дарована им.
– Вы правы, милорд, – Матильда склонилась и отчего-то застыла. Я хотел было спросить, что с ней, но заметил, как по щекам старой уже женщины текут слезы.
Успокаивать я никогда не умел, поэтому как-то неловко погладил её по плечу и вышел, понадеявшись, что она сама успокоится. Мне навстречу попалась Аделаида, которая несла какие-то булочки в сторону комнаты с больными. Уйти я ей не дал, отправил успокаивать Матильду, сам же пошёл на кухню – уверен, Жанжаку есть чем меня покормить.
* * *Я прохаживался перед своими людьми, всматриваясь в суровые лица.
– Итак, недавно мы все веселились, но постоянного веселья не бывает. Как вы знаете, наш славный король даровал мне титул графа. Это всё просто замечательно, и мы с вами не одним кубком возблагодарили нашего мудрого короля за такую честь, но кроме чести титул несёт с собой и ответственность. За земли и за людей. Теперь мне нужно будет следить не только за своим замком и небольшой деревней при нём, но еще за двумя замками, за двумя городами и за десятком деревень. И все это не просто строения, это люди, которые там живут. Их надо защищать, давать работу, чтобы они могли получить деньги и купить на них еду, одежду и прочие нужные им вещи. Кроме этого, титул это обширные земли, за которыми нужно следить и как-то приспособить, чтобы они просто так не стояли, зарастая бурьяном и лесом. Вы же понимаете, что один я не справлюсь?
Я замолчал и глянул на людей, пытаясь увидеть, понимают ли они вообще, о чём я, или нет. Самое смешное, что в эмоциональном плане эти олухи до сих пор ощущали за меня гордость, а иногда я мог уловить нотки, похожие на идолопоклонничество. Но даже так, кажется, их слишком раздутую гордость за своего лорда я мог немного притушить, намеками, что граф это не просто громкий титул, а целая прорва работы, часть которой я собирался переложить на их плечи.
Многие закивали, переглядываясь.
– Отлично. Вы всё понимаете. Первое – замкам Фабьен и Тьери необходима защита. Так что по пятнадцать человек отправятся туда, плюс командир для каждой группы. В Фабьен поедет Варон. В
