– Да. – Мои глаза были устремлены в сторону костра, который я мог видеть даже с того места, где мы стояли. Этот костер был раза в три больше, чем тот в лесу. Его голубое пламя, как мне казалось, вздымается чуть ли не до самого неба, сливаясь там с его синевой. Изредка видны были красноватые всполохи, причудливым рисунком на мгновение украшающие величественное явление. – Вы там погибнете, – сказал тихо и слез с кахора, который в последние минуты не желал стоять на месте. Передав узды Алиму, пошёл в сторону костра, мысленно ругая себя последними словами. Если тот маленький был таким болючим, то этот точно меня убьет. – А может, и я там сгину, – прошептал себе под нос, но всё равно продолжал идти вперёд.
Когда до костра было метров триста, я остановился, поднимая голову. Он точно меня убьёт, я просто сгорю в этом адском синем пламени. Мои нити вели себя совершенно странно. Теперь я понимаю, что так влекло меня сюда. Они все устремлялись к огню, пытаясь дотянуться до него. Не знаю, для чего и зачем, но им явно нужно было туда.
Вдохнув и мысленно приготовившись к боли, пошёл дальше. Кажется, нити снова стали длиннее. Думаю, до костра было больше ста метров, когда мои нити буквально нырнули в огонь. Костер задрожал, и пламя в один момент обрушилось на меня.
Что там говорил Алим? Высосет кости, сдерет кожу и разорвёт сердце? Не знаю, я не могу сказать, что ощущал что-то из этого. Я даже на колени упасть не смог. Меня просто окунули в океан боли, которая стала полновластной хозяйкой в моём теле. Я не ощущал ничего, кроме нее. Я не могу сказать, на что это похоже, так как с меня никогда не снимали кожу, я никогда не горел заживо, и меня никогда не растворяли в кислоте, но отчего-то пытаясь описать свои ощущения, мне на ум приходит именно это.
Когда всё закончилось, я еще минут пятнадцать стоял и смотрел перед собой, пытаясь осознать себя и мир вокруг. Мне казалось, что я сошёл с ума. Я никак не мог вспомнить, кто я такой и что тут делаю.
Моргнув, опустил голову вниз, смотря, как мои нити будто пытались спрятать меня в кокон, оборачиваясь вокруг моего тела. На моей коже не было ожогов, и мои кости были целыми, я даже ходить мог, и это не укладывалось в голове.
Подняв голову, снова глянул на костер. Огонь в нём опал и сейчас он выглядел не больше пламени свечи. Магия успокоилась, ветер стих. Зато у меня в солнечном сплетении поселился горячий шар. Впрочем, он не причинял мне никакого вреда.
Постояв еще немного, приходя в себя, я развернулся и пошёл обратно к людям и ждущему Алиму.
– Что, – он сглотнул, шальными глазами осматривая меня, – произошло?
Мне бы и самому было интересно. Кажется, моё стремление к этим кострам похоже на инстинкт. Да, это чудовищно больно, но меня всё равно что-то толкает к ним. Какая-то непреодолимая сила. И это меня весьма раздражает. Если бы я знал, зачем я это делаю, наверное, было бы хоть немного легче принимать такое.
Хм, меня же спросили, что это такое было. Правду говорить не самый лучший вариант, так что соврем.
– Если дух будет слишком долго бесноваться, то может причинить вред не только себе. Именно поэтому их надо иногда успокаивать. Он никуда не делся, но ярость его ненадолго утихла.
Я понятия не имел, сколько потребуется времени костру, чтобы разгореться до предыдущих размеров, но надеюсь, что долго.
Алим смотрел на меня такими глазами, словно сам не знал то ли верить мне, то ли назвать сумасшедшим. Мне как-то всё равно, главное, чтобы удалось после всех моих выкрутасов выбраться из страны. Не думаю, что маги-шаманы так просто успокоятся. Главное, чтобы к ним не присоединился сульмах с сыновьями, иначе нам точно придётся спасаться бегством.
На обратном пути на нас снова напали очухавшиеся шармахи. И на этот раз тем, кто выжил, пришлось спасаться бегством. Мы просто подпустили их ближе и закидали взрывными камнями. Алим уже не так сильно радовался моим умениям, становясь с каждым разом всё пасмурней и пасмурней. Улыбался он теперь натянуто, стараясь делать вид, что всё по-прежнему, но я ощущал, какой сумбур творился в его душе.
Наверное, Райнер, отпуская меня сюда, и не подозревал, что такое может произойти. Надо срочно искать плетение порталов, чтобы всегда иметь возможность уйти в свой замок из любой точки мира. Не удивлюсь, если однажды вместо приветствия в королевском замке меня будет ждать совершенно другой прием. Во мне снова заговорила немного утихшая в последнее время паранойя. Кажется, эта дама приходит тогда, когда моя задница находит себе очередные приключения, которые могут закончиться весьма плачевно.
Во дворце сульмаха было шумно. Как оказалось, готовился пир в честь выздоровления правителя. На ноги он встал уже давно, но я почти сразу уехал к башне, поэтому он решил подождать, пока мы вернемся.
Не успели мы вернуться, как Алим ушёл к отцу. Я же предупредил Рубьена, что нам, вполне может быть, придётся попросту драпать из дворца, пошёл в свою комнату. Там меня ждал сюрприз в виде клубка змей на кровати. Думаю, змеи ядовитые, проверять я, конечно, не стал, как и выкидывать.
Вышел из комнаты и направился в покои правителя. Пока что ему нужно было набираться сил, поэтому я посоветовал ему больше лежать, кушать и отдыхать.
Около двери стояли охранники, которые конечно же не пустили меня. Я не стал уходить, решив, дождаться пока из покоев выйдёт Алим, но дождался когда сюда пришли Акрам вместе с Анваром.
– Мастер? Почему вы тут?
– Не пускают, – пожал я плечами.
– С ума сошли? – рыкнул на стражников Акрам. Анвар же молча прошёл к двери и постучался. С той стороны послышалось разрешение войти.
– Пойдёмте, мастер, – позвал он меня с собой.
А я что? Я пошёл.
Конечно, тут был Алим. Причём явно успевший многое рассказать отцу. Оба они были хмурыми и задумчивыми. Акрам с Анваром непонимающе глянули на них, на меня, но так и не дождались объяснений.
– Мастер, – заговорил спустя пару минут тяжелым, будто камни, голосом сульмах. – Я искренне благодарен вам и сожалею, что мои люди обратили свои клинки против вас.
– Я понимаю, – я сел туда же, где сидел, когда лечил его. – Хочу предупредить вас, что сорняк добрался и до мансурской пустыни и успешно пустил в её пески свои корни. Ваше ранение и болезнь не случайны.
– Я знал, что они здесь, но я позволял им быть тут, так как вреда они не приносили. Да и я понимал, что
