Швейцарец

процентов от запланированного – более трети!) пришлось просто бросить. Часть из них потом кое-как домучили уже во вторую пятилетку, а часть так и не была достроена… Вследствие чего выполнение плана было подсчитано, скорее, по финансовым показателям, а также по зафиксированному факту выпуска конечной продукции. Пусть даже и по обходной технологии. То есть если вместо полностью готового производства со всем комплектом цехов – от заготовительного до инструментального – в незастекленном и недостроенном цеху практически на коленке, но «досрочно» собрали первую партию автомобилей, тракторов или там «дали стране первый металл», то это объявлялось «великой победой», а предприятие тут же заносилось в списки действующих. А то, что запуск по вот такой вот «обходной технологии» почти всегда являлся еще одной причиной того, что предприятие потом несколько лет не могло выйти на запланированные объемы, поскольку подобное криво-косое, ублюдочное производство прямо мешало все еще продолжающемуся строительству, уже считалось несущественным… Подобный «трудовой энтузиазм» привел к тому, что вместо, как уже упоминалось, запланированного к концу первой пятилетки производства двухсот тысяч грузовиков в тридцать втором сумели произвести лишь около двадцати четырех тысяч. По поводу чего некий Адольф Бауэрманн, на чью работу, по оценке двух предвоенных пятилеток, Алекс и наткнулся в местной Сети (носившей, кстати, название не internet, а DeNetz), даже слегка поерничал – типа в реальности это означало, что СССР вместо двухсот тысяч грузовиков получил всего лишь двадцать четыре тысячи, но затраты на их производство составили при этом как на производство двухсот шестнадцати тысяч (ну, типа, произошло же перевыполнение плана на восемь процентов…). Сколько во всем этом правды и вымысла – Алекс не знал [38]. Ну не интересовался он до сего момента первыми пятилетками СССР. Однако то, что уж пропаганды-то в этих материалах до хрена и больше, он понимал отлично. Победители же всегда старательно и даже сладострастно «оттаптывались» на побежденных, всячески принижая их достижения и выпячивая любые недостатки…

Материалы непосредственно о войне в изложении нынешних победителей тоже являли чудовищную картину трусости, ошибок и некомпетентности – как со стороны командного корпуса РККА, так и со стороны руководства страны. Немецкие исследователи вдохновенно описывали, как целые армии оказывались без горючего, боеприпасов и командования, после чего попадали в «котлы» и десятками тысяч сдавались в плен. Но ведь и в той истории, которую парень учил в школе, – и в ней рассказывалось, что в сорок первом все было ужас как плохо! Внезапное нападение, потом отступления, котлы, прорывы… деталей Алекс не помнил (нет, в школе как-то учил, но именно как-то, а как закончил – так все быстро выветрилось из головы), но ощущение того, что летом сорок первого произошло нечто подобное описываемому, у него осталось. Хотя там сорок первый описывался, естественно, в первую очередь с точки зрения мужества и героизма солдат, продолжавших сражаться даже в безнадежной ситуации… Но ведь в тот раз победили же! А здесь – нет. Первой, в ноябре, пала Москва, а к весне был захвачен и Санкт-Пет… ну то есть Ленинград. После чего все окончательно посыпалось. К осени же сорок второго вермахт вышел-таки на линию Архангельск – Астрахань. На год позже, чем планировал, но вышел. И пошел дальше…

Алекс голову сломал, пытаясь понять, что именно из его действий привело к такому чудовищному результату. Именно из его – потому что в прошлый же раз выиграли, хоть и с трудом и огромными потерями, а вот после его вмешательства… Но ведь ничего же серьезного он не сотворил! Все ж рассчитано было: минимум вмешательства – максимум дохода! Не может же дело действительно быть всего лишь в раздавленной безымянной бабочке?[39]

Где именно он накосячил? Может, ляпнул где-то что-то? Например, когда на BASF помогал с наладкой процесса. Так вроде тоже ничего такого не было… Или было? Он почти месяц, пока Бригитта искала возможность запустить процесс его легализации, мучился ночами, максимально подробно вспоминая, что, как, где и кому он говорил. И ничего такого не вспомнил… Хотя одного типа, который мог как-то быть к этому причастен, вроде как вычислил. Хуго Зоммер – молодой технолог с BASF, сделавший позже блестящую карьеру в SD [40]. Не то чтобы Алекс нашел, где именно он лично прокололся и чем именно этот тип так сильно помог Райху победить, но этого Хуго вспомнил. Тот всегда крутился рядом с ним, сверля Алекса одновременно завистливым и подобострастным взглядом и время от времени делая намеки на то, что с радостью готов поработать с «господином химиком» над его новыми и, несомненно, великими изобретениями. Но поскольку Алекс тогда отложил работу над новыми патентами на время «после последней попытки» – он пропустил эти намеки мимо ушей. И вот, гляди ты, этот уродец сумел-таки сделать карьеру. Правда, немного не в той области, в какой собирался… А может, дело было вовсе не в Зоммере и «соломинку» нужно было искать совершенно в другом месте? Как бы там ни было, в конце концов дело все равно было в Алексе. Искать другие причины было бы банальным малодушием… Но как же все, оказывается, тогда висело на волоске, если пара-тройка неосторожно брошенных фраз и одна совсем не ключевая технология все так изменили…

– Больше никаких поручений не будет, герр Ауэрбах? – уточнил Алекс. После запуска процесса его легализации ему удалось устроиться в лабораторию баканализа «управления привлеченного персонала» Остарбайта. Да-да, в этом времени вполне себе существовали свои «польские сантехники» и «украинские батраки»… Начальник окинул единственного подчиненного недовольным взглядом и покачал головой.

– Ох уж эта нынешняя молодежь… Мы в ваши годы считали для себя честью трудиться не покладая рук и засиживаться на работе допоздна, строя великую страну. К какому итогу она придет с таким ленивым и безответственным поколением – мне страшно даже представить!

– Так я же готов, герр Ауэрбах. – Алекс уставился на начальника преданным взглядом. – Поставьте мне задачу, и я немедленно возьмусь за ее выполнение.

– Идите уж, Майер, – брюзгливо пробурчал Ауэрбах, после чего весьма неожиданно продолжил в прямо противоположенном, чем до этого, духе: – Учитесь все делать вовремя. Я не собираюсь краснеть перед директором департамента за перерасход фонда заработной платы из-за того, что вследствие чьего-то идиотизма и некомпетентности у кое-кого появится необходимость работать сверхурочно…

«Сестренка» позвонила, когда он уже добрался до дома. Ну как дома… комнаты со встроенной кухонькой, которую он снимал. Помнится, в Праге нечто подобное именовалось «гарсонкой». Алекс как-то ночевал в таковой с приятелями-байкерами во время мототура по Чехии. Сняли через Airbnb.

– Привет, ты уже дома? – деловито начала она.

– Да, только что