Алекс настороженно огляделся, после чего повернулся и двинулся в сторону ближайшего банка. Надо было обменять французские франки на швейцарские, да и вообще лучше избавиться от наличных. Так что он собирался оформить именной вексель…
* * *Первые полтора месяца после перехода прошли в некоторой суматохе. Алекс проехался по родственникам и раздал подарки, после чего заглянул в контору адвокатского бюро «Мориц Циммерман и партнеры», где разобрался, почему в том будущем, которое он только что покинул, у него на счетах оказалась намного меньшая сумма, чем парень изначально рассчитывал. Как выяснилось, все дело было в его собственном отсутствии. Герр Циммерман добросовестно подготовил все необходимые документы на расширение и продление патентов, но… без подписи самого патентообладателя они были недействительны. А патентообладатель в этот момент исчез, как ежик в тумане. Потому что ушел за портал… Так что деньги на счет Алекса капали только в течение первых пяти лет. После чего непродленный патент стал считаться закончившимся, и все выплаты прекратились… Разобравшись с этим вопросом, он поручил адвокату вновь запустить процесс нового оформления, заверив герра Циммермана, что на этот раз он никуда не исчезнет и вовремя подпишет все необходимое, а затем выдвинулся в Амстердам с первой партией драгоценностей. Следующий заход был в Антверпен, потом пошли Цюрих, Рим, Брюссель, Вена… А в промежутке между поездками Алекс начал подготовку к патентованию новых технологий. Для чего снова снял квартиру с химической лабораторией. В Люцерне. Потому что теперь, когда основные проблемы с финансами были решены, можно было не торопясь заняться и другими, куда более «вкусными» технологиями. То есть теми, которые, скорее всего, станут востребованы только через несколько лет или даже одно-два десятилетия, но которые потенциально способны были принести ему куда больше денег… А почему в Люцерне? Увы, в Базеле была мадемуазель Фавр. Нынешние Базель, Женева, да и тот же Цюрих, по сравнению с самими собой сто лет тому вперед, представляли собой всего лишь «уютные маленькие деревеньки», где все люди того круга, к которому он будет принадлежать просто по факту своих занятий, грубо говоря, «жопами толкаются». Так что, вернись он снова в Базель, мадемуазель Фавр узнала бы об этом практически молниеносно. После чего, несомненно, она приложила бы все усилия, чтобы устроить ему о-очень веселую жизнь. О-о, он знал это совершенно точно… А на что еще тратить время женщине, так сказать, обиженной в лучших побуждениях, с несколько истеричным характером, если она ведет жизнь обеспеченной рантье? Люцерн же ему очень нравился. Древние деревянные пешеходные мосты, расписанные дома, горные вершины вокруг, буквально летящие над Фирвальдште́тским озером… Недаром он и в оставленном им будущем купил себе квартиру именно в Люцерне. К тому же тут у него была кое-какая поддержка. Да-да, «братец» Манфред, чье семейство после получения «подарков из Америки» и заверений Алекса в том, что у него и мыслей нет претендовать на какое-либо наследство, относилось к вновь обретенному родственнику вполне благосклонно. Ну и была еще одна причина, по которой он предпочел поселиться недалеко от, так сказать, усадьбы Хуберов. Дело в том, что ему уже надоело при каждом переходе падать чуть ли не мордой на камни…
В Лозанну, город, являющийся ключевым для его планов, Алекс приехал восьмого мая, во вторник. Официально – для встречи с архитектором. Кусок земли в одном из медвежьих углов кантона Ури, да еще захламленный какими-то непонятными развалинами, ему продали быстро. У людей этого времени пока не было никаких лишних заморочек по поводу «руки прочь от исторического наследия». Чего уж тут говорить, если в настоящее время даже большинство признанных архитектурных шедевров вполне себе спокойно перестраивались. Причем по меркам будущих времен – совершенно варварски. То есть в них, например, совершенно спокойно пробивались или вообще переносились стены, чтобы внутри этих стен проложить трубы отопления, газового освещения или провести электрическую проводку. А в уютных будуарах с фресками кого-нибудь типа Караваджо или Каналетто мастеровые в замызганных спецовках деловито обустраивали котельные или электрощитовые… Знать, владевшая роскошными дворцами, чьи величественные формы уже столетия ласкали глаз местных жителей и путешественников, ничтоже сумняшеся обустраивала свой быт в соответствии с самыми передовыми возможностями, предоставляемыми бурно развивающимися технологиями, не особенно заморачиваясь сохранением исторической аутентичности. Чего уж тут говорить о каких-то непонятных развалинах… Так что с бумагами все решилось достаточно быстро. Впрочем, Алекс относил это «быстро» в том числе и на счет доброжелательной поддержки Хуберов. Все-таки принадлежность к крупному местному семейному клану значила очень многое не только в России конца XX – начала XXI века, но и в Швейцарии начала XX… Так что теперь он был готов вплотную заняться обустройством, так сказать, межвременного погрузочно-разгрузочного терминала.
Нет, никаких планов скакать туда-обратно, как горный козлик, парень не строил. Если на данном такте у него (ну ради разнообразия) все пройдет более-менее так, как он запланировал, а не как раньше, то более возвращаться в прошлое он не хотел. Зачем? Тетушки Марты больше нет, а более он ни к кому здесь не привязался. Жить же лучше на более технологически развитом временном участке цивилизации – и возможностей больше и, так сказать, для здоровья полезнее. Нет, кое-какой набор медикаментов у него с собой был. Но ведь таблетки – не панацея. Однако кто знает, как все оно повернется…
В день приезда Алекс только заселился в весьма престижный отель «Сесиль», после чего отправился погулять по городу. А на встречу с архитектором поехал уже на следующий день. Для него – жуткая потеря времени. Но здесь и сейчас подобный темп считался как бы даже и неприлично быстрым…
Беседа с архитектором оказалась весьма напряженной. Сеньор Эмилио Бонетти, владелец одного из трех самых модных архитектурных бюро Лозанны, горел неистовым желанием максимально продвинуть в жизнь остромодные сейчас архитектурные стили, буквально навязывая их своему клиенту. У самого же Алекса предложенное отчего-то вызывало стойкую ассоциацию с
