Глаза Боцмана, наконец, сфокусировались на окружающих предметах. Арик со стоном попытался отползти в сторону или еще как-то спрятаться от раздающих ему немилосердные затрещины, бронированных перчаток «разбушевавшегося» командира. Угля на месте не было. Так что Хоаххин, подхватив одной рукой пришедшего уже в себя Боцмана, а другой – плазмобой Ариэля, ринулся к выходу из пещеры. Извилистая трещина каньона, после темени, царившей в гроте, показалась просто ареной цирка, на которую из-под самого купола направлены тысячеваттные софиты прожекторов. Уголь, покачиваясь из стороны в сторону, словно изрядно поддавший горячительного дон, медленно переступая с одной ватной ноги на другую, решительно брел между острых каменных обломков по дну ущелья.
– Вот мать, перемать! Как же он туда спустился? Да еще при двух ЖЭ…
Боцман вырвался из рук Хоаххина и, опасливо подойдя к краю каменного карниза, бросил вниз недоуменный взгляд.
– Здесь еще метров пятьдесят как минимум…
Хоаххин закинул плазмобой за спину и, пытаясь не потерять равновесия, двинулся вдоль карниза к острым, коротким уступам, торчащим из отвесной стены. Спина же Угля продолжала медленно, но упорно приближаться к тому месту, в котором «русло» каньона делало поворот. Хоаххин примерился и, прыгнув, зацепился за край одного из уступов, сразу попытавшись нащупать под собой хоть какую-нибудь опору. Однако ноги повисли над пропастью, что резко прибавило прыгуну сил и решительности. Еще один прыжок. Еще один. Небольшая каменная лесенка приняла на себя тяжесть его тела и позволила, наконец, перевести дыхание. Еще пять-шесть шагов, и Уголь пропадет из поля зрения Боцмана, продолжающего смотреть на него, распластавшись всем телом на холодном камне. Хоаххин изо всех сил оттолкнулся от каменных ступенек ногами и перелетел на соседний уступ, по которому прокатился на пузе вниз еще метров на десять, звякая стволом плазмобоя о камень. Последний прыжок пришелся как раз на мягкий, пружинящий песок дна ущелья. Вскочив на ноги, Хоаххин бросился вперед. Установить связь с Углем не удалось ни с первого, ни со второго, ни с уже даже и неизвестно которого раза. Уголь остановился, и Хоаххин заметил черные длинные жгуты отростков, выползшие из-за большого камня, скрывающего за собой площадку, к которой так настойчиво приближалось тело Угля. Отростки медленно оплетали ноги стоящего человека, поднимаясь от ступней все выше и выше. Хоаххин понял, что категорически опаздывает и даже переход в боевой режим уже мало что изменит в сложившейся ситуации. Он задрал ствол плазмобоя вверх и, выставив переключатель на параболическую траекторию выстрела, начал с небольшими интервалами нажимать на спуск, постепенно перемещая ствол от невидимой Боцману, закрытой камнем площадки, ближе к противоположной стене каньона. Из-за валуна посыпались искры расплавленного камня, и Уголь, с опутанным по пояс телом, плашмя рухнул на песок. Хоаххин скорее почувствовал, чем услышал тонкий, пронзительный, постепенно набирающий силу писк. Точно такой же, как тот, что еще недавно погнал его от кристаллических россыпей в поисках укрытия. Бывший десантник отправил за лежащий валун еще одну очередь. Писк оборвался и перешел в зловещее бульканье. Хоаххин бросился к лежащему на песке телу Угля.
– Боцман! Бери Арика, и тащите оба сюда свои задницы, быстро, мне срочно нужна ваша помощь!!! Я здесь не «вижу» ни фига…
Спасительная возможность «видеть» пришла к Хоаххину, откуда не ждали. То ли грохот взрывов, то ли яркое пламя привлекли внимание нескольких маленьких обитателей этого каменного царства. Как им удавалось выживать рядом со смертельно опасной «маткой» этого муравейника, оставалось только догадываться. Возможно, они были частью симбиоза, глазами «королевы», такой же «слепой», как и сам Хоаххин? Но как только она «отпустила» их, тут же нашелся новый «хозяин». От Боцмана и Ариэля, пытавшихся сползти с карниза вниз, толку было мало, но теперь Хоаххин видел все, что происходило на не очень удачно обстрелянной им площадке.
Бесформенная, похожая на огромную, ожиревшую от переедания личинку колорадского жука, груда бледно-розового студня плотно перекрывала своим телом вход в широкий грот на самом дне каньона. С края, обращенного к лежащему без движений человеческому телу, свешивалась темно-серого цвета, полностью задрапированная мелкой чешуей, маленькая головка. Черные слизистые щупальца, усыпанные мелкими присосками, высовывались из-под нее и тянулись к тому, что еще недавно было Углем. Хоаххин невольно отпрянул назад. Проникающий. Именно таким, только намного меньшего размера, Хоаххин запомнил тело Проникающего, лежащего перед ним в кольце «истины» зала Могущественных. Именно так выглядел монстр, который должен был выпотрошить его тело, его мозг, но вместо этого облил своим «дерьмом» великого Устанавливающего. В этот момент по телу монстра пробежали разноцветные радужные пятна, голова дернулась, а лежащие плетьми щупальца вновь натянулись и потащили тело Угля к себе. Хоаххин вскинул плазмобой и нажал на курок… Ничего. Выстрела не последовало. Видимо, плазмобой Ариэля был почти полностью разряжен еще до того, когда они выходили из лагеря донов. Хоаххин потянулся правой рукой к гарде клинка, но рука двигалась слишком медленно и неуверенно, как будто ждала какого-то другого приказа. Радужные всполохи на тонкой кожице «королевы» начали сливаться в единый сплошной сверкающий хоровод, а щупальца отпустили труп и потянулись к новой, столь желанной жертве…
Чья-то рука рванула Хоаххина назад, под прикрытие лежащей на повороте «русла» скалы, а из-за его плеча вырвался сноп ослепительного пламени спасительного выстрела. Заряд плазмы вошел в «желе» чуть выше сероватой головки и, порвав тонкую кожу, разорвался где-то в глубине тела Проникающего. Вонючая, маслянистая прозрачная жижа последним истеричным плевком брызнула наружу, оседая на желтый крупный песок и серые камни ущелья. Боцман опустил ствол своего плазмобоя и устало присел на ближайший к нему камень…
– Господи, какая же гадость эта ваша заливная рыба!
* * *Широкий грот с песчаным, хорошо утоптанным «полом» уходил далеко вперед и вниз. Шкурка «королевы» опала длинным, на глазах скукоживающимся полотнищем, освобождая занятое собой пространство. Только по следам на песке можно было оценить ее первоначальный размер.
– Метров тридцать? Или я не прав?
Боцман подтянул ремень плазмобоя и решительно двинулся в глубь грота. Они решили, что в наступающей на планету ночной темноте лучше двигаться вперед, а не назад. Камень на стенках грота фосфоресцировал покрывающей его высохшей слизью, поэтому он был освещен намного лучше, чем поверхность планетоида.
– И кем приходился тебе это вонючий дырявый бурдюк?
У Хоаххина не было ни сил, ни желания препираться с лейтенантом, который только что спас ему
