Боцман повертел в руках вылетевшее из пазов шлема полупрозрачное забрало из бронестекла и отшвырнул его в боковой коридор, уходящий в сторону от колоннады. Открывать порталы Могущественных он не умел, и единственным выходом для него было вернуться к оставшимся еще в живых донам на их корвет, если, конечно, таковые еще присутствовали на планете, а не удрали домой.
– Да куда они удерут от экрания.
Мысль о несметных сокровищах, разбросанных по отвесному склону каньона, заметно приободрила Пашу, и он зашагал в сторону дыры, возле которой уже начинало разлагаться тело бывшей повелительницы этого мира. Светило успело взойти и вновь освещало поверхность луны. Боцман задрал голову вверх. Карабкаться по каменной стене вверх тем же путем, которым они накануне спустились вниз, получится едва ли – аккумы скафов были на последнем издыхании, а лезть вверх по обрыву без помощи псевдомышц да при двойном тяготении… Так что нужно было попробовать найти более приемлемый подъем. Ноги сами понесли Боцмана по песчаному дну ущелья в сторону заветного склона, усыпанного кристаллами. Никто не преследовал его, никто не препятствовал его движению. Да, похоже, оскалам было вообще на все наплевать после смерти их королевы… Сухое русло ручья извивалось и петляло между камнями. Скорее всего, каньон оживал после трехмесячной зимы, после того, как луна выходила из тени газового гиганта и светило начинало подогревать его поверхность своими лучами. При этом выходило, что весна, как и осень, были очень короткими и, судя по глубине русла, достаточно бурными. Каньон должен был доверху наполняться водой. «Чем же они затыкают эту свою дыру в скале? Там ведь до их „курятника“ рукой подать. Неужели собственной королевской задницей?..» От этой интересной мысли Боцмана отвлек ослепительный отблеск, который ударил его по глазам, как только он повернул за очередной изгиб русла. Смотреть с этой точки русла на россыпи кристаллов было невозможно без светоотражающего забрала шлема. Пришлось пройти еще немного вперед и отступить в тень. Сверху, оттуда, где они притормозили вместе с донами, прежде чем командир поволок их дальше, с самого края обрыва свисали длинные наноуглеродные канаты. Они доставали до самого дна. И рядом с их свободно свисающими концами лежало несколько обезображенных тел. Было понятно, что спуститься смогли всего трое, еще семеро упали вниз и разбились о камни. Такой смерти могли позавидовать те, кто так и остался там, наверху. Среди изуродованных трупов Боцман смог узнать только Жареного Кролика, по длинному хвостику, сплетенному из волос на его затылке.
Те трое, которые спустились вниз, были пристегнуты карабинами к механическим лебедкам. Боцман взял в руки пульт одной из них и нажал на тумблер подъема. Лебедка тихонько зашелестела, наматывая на катушку трос.
– Славься, Творец!!! Неужели мне наконец начинает везти. Ну что я, не человек, что ли!
Боцман произнес хвалу Творцу почти шепотом, не то стесняясь лежащих рядом парней, с которыми он еще четыре дня тому назад братался и поминал Витю, не то боясь спугнуть удачу, которая, скорее всего по ошибке, наконец повернулась к нему передом. Он отпустил натяжение троса и перецепил карабин от чьих-то останков к абордажной петле своего бронескафандра. А потом, перед тем как отправиться наверх, еще раз осмотрел трупы. Ультразвуковое долото, пару пустых плотных мешков, связку фрэндов и большую флягу с горячительным он решил забрать с собой. Ребята на него уже не обидятся, а поминать их, если каждого по отдельности, ему и этого не хватит.
Экраний начал попадаться еще с середины подъема, но наиболее крупные кристаллы располагались выше, метрах в двадцати от края обрыва. Лебедка дотащила Пашу туда без приключений. Он зафиксировал свое положение на скале, установив в трещины пару фрэндов и еще одну пару для мешков. Раскрыл зажимные пластины на обрезе материала и, освободив руки, включил долото. Крупные блестящие камешки тонкой струйкой посыпались в раскрытый мешок.
Для заполнения мешков потребовалось не более получаса. Тяжелые мешки обвисли и нехотя раскачивались на фиксаторах. Нужно было подниматься и менять тару. Лебедка медленно, но уверенно тащила его вместе с добычей вверх. Наконец его голова поравнялась с краем обрыва, и он, чуть вытянув шею, увидел то, что чуть не заставило его тут же спрыгнуть обратно вниз. Вся площадка перед его носом была завалена человеческими телами, причем тел было гораздо больше, чем то количество донов, которое отправилось с ними в поход несколько дней назад. Из-за окровавленных конечностей и растекающихся внутренностей, наваленных в большую кучу, нельзя было разобрать того, что происходило дальше от обрыва. Боцман, еле сдерживая приступы рвоты, продолжал натягивать трос до тех пор, пока его тело полностью не выползло на край пропасти. Здесь можно было сбросить с себя мешки и, наконец, выпрямиться во весь рост. В этот момент он краем глаза заметил робкое шевеление и резко повернулся в ту сторону, где торчащая из обрубков окровавленная ладонь начала уползать на другую от него сторону кучи.
– Святые угодники…
Он сбросил с плеча плазмобой и собрался уже обойти этот окровавленный холм, как навстречу ему сверху высунулось зеленовато-серое безглазое лицо и, совершенно не обращая на него внимания, ухватило зубами чью-то оторванную голову. Плазмобой жахнул в упор. Огненный шар ударил в оскала, обгорелые остатки которого, вместе с зажатой в его зубах головой, опрокинулись обратно туда, откуда он вылез. Отвратительно завоняло паленым. Боцман зло ощерился и прыгнул вперед.
Два десятка особей касты рабочих нагружали кровавыми ошметками свои плетеные корзины, поставленные аккуратно в ряд. Судя по тому, что корзины были почти заполнены, они скоро должны были поволочь их в свои закрома. Метрах в ста от края оврага в ложбине стоял корвет с опущенным вниз грузовым пандусом. Между зловонной кучей и кораблем было разбросано еще несколько трупов, но здесь вместе с человеческими телами попадались и крупные шипастые тела местных бойцов. Некоторые из них были обожжены плазмобоями, причем, судя по всему, по нескольку раз. Другие явно попали под огонь трассера, установленного на турели в надстройке корвета над распахнутым настежь грузовым люком. Короче, здесь была настоящая бойня.
Рабочих оскалов Боцман перебил за несколько секунд, они не то что не сопротивлялись, они даже не разбегались, а просто продолжали упорно таскать труппы в свои «авоськи». Закончив с «заготовителями», он, не забыв про увесистые мешки с кристаллами, потащился к корвету. Прямо на пандусе лежало тело Черпалы с окровавленным клинком
