«Почему бы и нет? К тому же, знаете ли, хотелось бы обсудить с вами один момент, связанный с девственницами».
«Я уже заинтригован», — совершенно искренне сообщил магистр.
Дальнейшая их беседа донеслась до нас лишь невнятными удаляющимися звуками.
Потом в дверном проеме возник принц Эвасэт. Бледный, дрожащий и трясущийся наследник небольшого, но все-таки королевства обвел всю потрясенно сидящую группу не менее потрясенным взглядом и неожиданным фальцетом заявил:
— Я выжил!
Фальцет смутил даже его. Откашлявшись, Эвасэт вернулся к привычному нам всем басу, после чего добавил:
— И уцелел.
Мы все искренне за него порадовались. Принц за себя тоже. А едва секундная радость схлынула, повторно обвел всех присутствующих взглядом и, проявляя истинно королевскую дальновидность, возвестил:
— Мне нужен наследник. Срочно. Леди, кто готов сегодня же сочетаться браком с единственным принцем Зайтэна и зачать наследника как можно скорее?
Леди молчали. Во-первых, потому что это же УМ, здесь все обучающиеся аристократки года так с одного-двух уже практически можно сказать что замужем, в высших слоях общества такие вопросы решаются без учета интересов молодых; во-вторых, конкретно в нашей группе представительниц среднего класса, которые, кстати, к третьему курсу тоже крайне редко оставались свободными, не было, в-третьих, взгляд принца на мне не остановился, а если бы и остановился, то только по нелепой случайности. Я тут даже не средний класс, я особа вообще запредельно низкого происхождения, тем более для наследника целого королевства. Но его высочество почему-то счел нужным сообщить:
— Прости, Радович, тебе не предлагаю по одной единственной причине — у этого психа на тебя виды, так что я не рискну даже смотреть в твою сторону.
И он устремил жаждущий ответа взгляд на наших девушек.
— Увы, — ответила Кара, — уже замужем.
— Третий месяц беременности, — зевнув, сообщила Марчена Лис.
И всем стало ясно, почему она последнее время постоянно зевает и вообще имеет сонный и помятый вид. И это, получается, она теперь не Лис, Водлак уже по фамилии. Съездила девушка домой на каникулы называется.
— Никак, — заявила третья из леди, Тариа Совянски. — И насколько я в курсе, у нас тут замужние практически все. Прости, Эвасик, но если ты действительно серьезно настроен, иди поищи на первом курсе.
— Но я их не знаю! — истерично воскликнул принц. — Ты что хочешь, чтобы я женился на совершенно незнакомой девушке?! На абсолютно чужом человеке?!
— Не успеешь, — снова отчаянно зевая, безразлично произнесла Марчена, — ни жениться, ни обзавестись наследником. Не знаю, что не так с силой у этого Вачовски, но он не только не изменился, он и от проклятия избавился уже.
И точно — в следующую секунду плечи его высочества сжались, рост уменьшился, волосы стали пышнее, лицо начало стремительно меняться, и перед всеми нами снова стояла привычная Василеа. Вообще, это был прямой перевод имени Эвасэт, только в женском варианте, и с чего Владыка назвал принца «Васютой», я лично понятия не имею. Остальные тоже едва ли поняли. Сама «Васюта», смачно сплюнув на пол, совершенно мужской походкой направилась к своему учебному месту, по пути хриплым басом выражаясь так, как постеснялся бы и оркский извозчик.
И практически сразу в аудиторию вошел заметно подавленный профессор Ивас, закрыл дверь, прошел к кафедре, постоял и произнес глубокомысленное:
— М-да.
Следом с меня одним пассом сняли «молчанку», после чего маг сообщил:
— Возвращаемся к теме лекции, студенты.
Все взялись за писчие перья, я открыла тетрадь, тоже взяла перо, собиралась уже было написать хотя бы дату и название лекции, как в моей потрепанной и совершенно не магической тетради знакомым почерком вывели:
«Численность грассов на данный момент превышает семьсот тысяч».
Пауза — и указанная надпись сменилась другой:
«Я подумал, вам будет интересно».
Мне было очень интересно… особенно интересовал тот факт, что сообщения от Правящего дракона Ирэнарна-Ррат-Эгиатара появлялись в моей учебной тетради.
И словно в ответ на это мое мысленное недоумение Главнокомандующий написал:
«Полагаю, у вас вызвало некоторое удивление появление новой возможности связаться с вами».
И еще как! Но это не было вопросом, просто фраза, которая не требовала от меня ответа. Ответа и не ждали, Черный дракон лишь пояснил:
«Отныне возможность письменных взаимоотношений несколько расширилась, и главным ее условием является присутствие вашей крови».
Это была очень туманная фраза, смысл которой очень медленно до меня доходил. Крайне медленно, но… но я в итоге поняла главное, что и вывела потрясенно в тетради:
«Но это же значит, что всегда и везде?!»
«Неужели?!» — издевательски ответили мне.
«Ну… да», — написала спустя секундное замешательство.
«Быть не может…» — троеточие в конце фразы показалось одной наглой усмешкой.
«Да! — уже совершенно уверенно ответила я. — Кровь, она же везде со мной!»
«Надо же, как неудобно получилось».
Возмущенная, но еще больше напуганная, я потрясенно написала:
«Вы!!!»
Ответом было ехидное:
«Желаете высказать мне собственное мнение по данному поводу… лично?»
«Нет!» — написала быстрее, чем даже подумала об этом.
«Так я и думал». — От последней фразы дыхнуло арктическим холодом.
И на этом наша переписка была завершена.
По крайней мере все исчезло, и я занялась тем, что начала записывать сначала тему, после план лекции, а затем уже и информацию, диктуемую профессором Ивасом.
* * *Когда лекция закончилась, к нам повалили толпами. Ведомые любопытством студенты очень хотели знать, что здесь происходило, что вытворил Вачовски, вообще где Вачовски и жив ли Эвасэт. Эвасэт был жив, но на все вопросы типа «Ты как?» отвечал мрачное: «Главное — цел». И все как-то проникались мыслью, что это действительно было главным, и старались больше у него ничего не спрашивать, официально
