Магистр, хрипло выругавшись, стремительно подошла к нему, схватила за ворот и прошипела в лицо испуганному мужчине:
— Она может быть права сколько угодно, Станислас. И да — мы не в праве так поступать. Но давай посмотрим на ситуацию здраво и отбросив сантименты — это, — она указала на теперь сереющего Владыку, — порождение Воронира. У парня неимоверная сила, невероятная сопротивляемость даже проклятиям и непонятные цели. Воронир вложил в него слишком многое, а он ничего не делает просто так, тебе ли не знать?! И если девчонка, — на меня указали кивком, — слишком слаба, чтобы представлять угрозу, то у Вачовски, судя по всему, стоит глобальная задача сместить Аттинура. А ты знаешь, что произойдет в случае, если…
— Не-е-е-ет! — прохрипела я сиплым от ужаса голосом. — Нет, нет и еще раз нет! Вачовски не от магистра Воронира, он…
Я осеклась.
Профессор Нарски, брезгливо выпустив ворот профессора Иваса, повернулась ко мне, демонстративно извлекла из кармана знакомый мне уже перстень, надела его на палец и холодно спросила:
— Он что, Радович?
В этот момент я поняла странное, то, на что не обратила внимание сразу. Камень Правды в этом перстне. Он должен был сиять синим, реагируя на ложь, но свечение являлось красным. Красным! Агрессивный цвет. Непонятная агрессия со стороны профессора Нарски, которая, конечно, была довольно специфичным преподавателем, но не до такой же степени…
— Профессор, снимите кольцо! — прошептала даже прежде, чем до конца поняла происходящее.
Магистр Нарски соображала быстрее меня, и, рывком сорвав с себя перстень, она точным броском швырнула его магистру Хордниру. Напрасно! Седовласый декан факультета травников рефлекторно его поймал, и метаморфозы начались сразу же — у старика распрямилась спина, расправились плечи, в глазах появился блеск, а на губах заиграла странная ухмылка.
— Точно, — пробормотала, хлопнув себя по лбу Нарски, — у вас же навыков защиты нет, на вас подействовало моментально, а на меня медленнее и менее явно… — И затем уже громко: — Профессор Хорднир, бросьте кольцо!
— Ха-ха! — издевательски ответил маг, напяливая перстень на мизинец.
А затем, подхватив полы мантии и сверкая тощими старческими ногами, с диким хохотом и подвываниями «Я завоюю мир» умчался внутрь лаборатории.
Нарски остолбенела только на миг, но уже в следующий, старательно окружая себя щитами, ринулась следом, приказав профессору Ивасу:
— За Аттинуром! Живо!
И магистр Ивас живо умчал за ректором. А в лаборатории уже раздавались заклинания усиленного роста растений, полусумасшедший смех и отчаянные вопли магистра Нарски: «Хорднир, немедленно возьмите себя в руки!»
Но я едва ли обратила внимание на это, потому что в тот же момент, заваливаясь на бок, начал падать Владыка. Я успела подхватить его в последний миг и едва не упала сама, потому что главный дракон Драконьей долины на вес был… как дракон.
— Сссломаешься, — прохрипел Владыка, пытаясь вновь обрести устойчивость и не опираться на меня.
В этот момент распахнулась дверь и на пороге появился Зэрнур. Дракон глянул на меня, потом на вход в лабораторию, в которой, судя по звукам, шла битва не на жизнь, а на смерть, но я была уверена в том, что профессор Нарски выстоит, а вот в том, что владыка выдержит яд мишника, не очень.
— Мне нужна помощь, — взмолилась, изо всех сил стараясь удержаться под весом теряющего сознание Владыки.
Зэрнур брезгливо глянул на зеленую иллюзию Вачовски, потом на побагровевшую от натуги меня и спросил:
— Куда?
— Двести семнадцатая… — прохрипел Владыка.
Ни слова более не говоря, дракон подошел, перекинул Гаррата через плечо и понес. В двести семнадцатую комнату… С содроганием вспомнила, что это, кажется, та часть жилого крыла, которая уходит в башню Привидений. Говорящее название дали этой башне не зря, оттуда все экзорцисты улепетывали, и, конечно, поселить там бедного студента Вачовски со стороны ректора Аттинура, было, откровенно говоря, подло, неправильно, нечестно и… И если бы это действительно был бедный студент Вачовски, он бы уже сбежал, а так есть опасения, что сбегут привидения.
Отстраненно подумав об этом, я помчалась не следом за драконами, а вправо, туда, где рядом с лабораторией травников имелась библиотека с узко специализированной литературой именно по травам. Бросив монографию по грассам на стол при входе, метнулась к стеллажам под литерой «М» и стала искать «мишник» и всю имеющуюся информацию о нем. Едва ли я рассчитывала найти конкретно что-то по отравлению именно драконов, но мишник в большом количестве действовал отравляюще и на людей, поэтому хоть что-то там должно было быть. И я нашла в четвертой судорожно перелистываемой монографии указание на то, что при отравлении мишником пострадавшего следует отпаивать отваром волчьей ягоды.
Чуть книжку из рук не выронила. Что значит волчьей ягоды? Она ядовитая! Перечитала — но нет, точно указано было — волчьей ягоды.
— Отнес, — вдруг раздалось за моей спиной.
Едва ли не подпрыгнув от неожиданности и испуга, чего уж там, повернулась к Зэрнуру.
— Вам пора, — отчего-то приказал он.
Именно приказал.
И пока я думала, с чего бы столь явные попытки руководить мной, как дракон повернулся, совершил пасс рукой, и что-то темное и шипящее снесло ударной волной. Видимо, натворил уже дел декан травнического факультета. И дела эти были страшны, потому что, едва это черное улетело, его на лету сожрало что-то значительное, и сожрало, смачно чавкая при этом.
— Я вынесу вас, — решил Зэрнур.
А я не могла ему этого позволить. Никак. Мне еще Владыку спасать нужно было! Кто ж знал, что из всех усыпляющих трав магистр Нарски возьмет и мишник использует?! А вообще вдруг подумалось — что тут, в принципе, делает мишник?! Причем прямо на полке у входа в лабораторию и в огромном количестве?! Странно ведь!
Но тут что-то еще зарычало, и в проход между стеллажами было видно, как на то большое и чавкающее набросилось еще что-то более значительное, причем с лианами вместо лап… И я поняла, что действовать надо быстро. Глянула еще раз на строку про противоядность волчьей ягоды и спросила:
— Зэрнур, а вы, драконы, волчьи ягоды есть можете?
— Д-да, — с некоторой заминкой ответил он. И неожиданно добавил:
