Хотела переспросить, кто такой старком, потом вспомнила слова Ирэнарна о боевых драконах и то, что растили боевых вовсе не матери… Но поняла главное — для драконов это не яд.
— Время, — сказал Зэрнур и, не спрашивая, схватил меня на руки, а затем перекинул через плечо.
В этом положении я торопливо вернула книгу на место и попросила:
— А вы не могли бы пробежать между шестым и седьмым стеллажами соседней лаборатории, если вам не сложно, и желательно сжечь такие аккуратные мешочки, которые в большом количестве стоят там на полочках, перед входом.
— Что там? — устремляясь к входу в указанную мной кладовку, спросил дракон.
— Где?
— В мешочках.
— Ааа, — даже не знала, как сказать. Сказала правду: — Там гадость.
Дракон безразлично пожал плечами и выполнил все, что я просила. Для начала пронес меня между седьмым и шестым стеллажами в кладовой, одновременно уничтожая все расползшееся по лаборатории, а в итоге даже немного вступив в бой. Но что такое плотоядный лишайник в сравнении с драконом? Вот-вот, в итоге Зэрнур перешагнул через золу, а я на ходу, причем походка у дракона была стремительная, едва успела схватить банку с сушеной волчьей ягодой. А уже выйдя и из кладовой, и из библиотеки, Зэрнур указал на мешочки, игнорируя несущиеся на него ростом в два человеческих корни воющей мандрагоры, и спросил:
— Эти?
— Да! — воскликнула я, в ужасе глядя на ожившие растения.
Дракон молча уничтожил и их, и мешочки с мишником, после чего вынес меня на лестницу, поставил там, указал наверх и скомандовал:
— На нижние уровни университета сегодня не спускаться. Есть предположения, что это все расползется. Поспешите.
Я поспешила. Да что там поспешила — я опрометью бросилась вверх по лестнице. К нулевому уровню уже кололо в боку, наверх практически выползла, перед глазами прыгали черные точки, поэтому чуть не врезалась в спешившего на помощь к сотрудникам ректора Аттинура. Магистр, избежав столкновения, остановился, сурово посмотрел на меня и еще суровее вопросил:
— Что, Радович, уже подворовываем потихоньку?
Прищурившись, всмотрелся в содержимое огромной стеклянной банки, хмыкнул и произнес:
— А, волчья ягода. Берите-берите, мне не жалко, а вы, может, хоть отравитесь, наконец.
После чего он и следовавшие за ним магистры, обтекая меня по траектории движения, поспешили вниз, проводить спасательную операцию. Я, отдышавшись, помчалась выполнять собственную спасительную миссию, не реагируя на вопросы столпившихся в фойе студентов:
— Эй, отребье, а чего там внизу?
— Радович, ты куда?
— Да что там?
— Это ты вытворила, да?
Мне не до ответов было, правда. Банка была тяжелая, сил уже не оставалось, очень боялась упасть и разбить стекло, но в целом до кухни я добралась в рекордные сроки. Вбежала, поискала взглядом госпожу Иванну, которая в данное время была на кухне одна, так как у работников имелся перерыв, и, прислонившись спиной к двери, простонала:
— Мне нужно сварить компот. Срочно. Вопрос жизни и смерти.
Добрая женщина подошла, забрала у меня банку, свинтив стеклянную крышку, принюхалась к содержимому и, поправив очки на переносице, мило поинтересовалась:
— Айвана Горски травить будешь? Давно пора.
После чего направилась к большой кастрюле с уже кипящей водой, возле которой стояли начищенные и готовые к варке мясо и овощи для похлебки, решительно сдвинула их в сторону и щедро всыпала половину волчьих ягод в кастрюлю. Подумав, достала с верхней полки мед, щедро добавила в компот и накрыла все крышкой. После чего, обернувшись ко мне, спросила:
— Чего стоишь? Помоги вторую кастрюлю на огонь поставить, война войной, а ужин по расписанию.
Вот тут я с ней была полностью согласна, а с медом — нет. Но деваться было уже некуда. Мы вместе наполнили кастрюлю водой, поднатужившись, поставили на огонь, после чего госпожа Иванна сообщила:
— Все, время варки сушенных ягод не более пяти минут. Забирай свой ядвар.
— Отвар? — переспросила я, глядя на кастрюлю и думая о том, как я ее заберу вообще.
— Или отравовар, или ядвар, но не отвар точно, — не согласилась со мной госпожа Иванна.
Когда-то «миссис» Иванна очень прилежно учила наш язык и теперь не упускала повода блеснуть своими познаниями.
— Вы совершенно правы, — согласилась я.
И тут мне повезло. Действительно, неимоверно и невероятно повезло — дверь открылась и в нее никто не вошел.
— Голод! — догадалась я.
— Ряв, — подтвердил зверь.
— Голод, миленький, ты мое спасение! — Я развернулась и, ориентируясь на голос, обняла огромного пса от избытка чувств. Но слабость была секундная, уже в следующую я взмолилась: — Понесешь кастрюлю, пожалуйста?
— Да ты что! — возмутилась госпожа Иванна. — Да как он тебе…
И осеклась. Потому что кастрюля плавно снялась с огня и зависла в воздухе.
— Спасибо тебе огромное! — Я теперь готова была вообще всю жизнь его кормить. — Госпожа Иванна, вы меня безумно выручили!
И, не дожидаясь ответа от потрясенной руководительницы кухни, поспешила вперед, чтобы открыть Голоду дверь.
* * *Когда вышли из кухни, я сразу к служебному ходу свернула, так было быстрее, причем гораздо. Уже там вспомнила, что кружку не взяла, и искренне понадеялась, что найду хоть что-то у Владыки.
Дальше мы бежали — я, задыхаясь, и Голод, даже на двух задних лапах и с кастрюлей в передних двигающийся гораздо плавнее, быстрее и легче меня, уже с трудом разбирающей дорогу. И поэтому в первого призрака я влетела всей собой. Слишком поздно поняла это и закрыла глаза, с ужасом понимая, что вид гниющей грудной клетки, которую я прошла насквозь, долго будет являться в кошмарах, но это потом, а сейчас…
— Там дракон, — безразлично сообщил мне призрак лет двести назад замученного в этих стенах преступника.
Призрака звали Берг. У него был совершенно жуткий характер, мерзкая привычка пугать из-за угла и послужной список отъявленного маньяка-убийцы, замучившего более полусотни невинных жертв в своем поместье, а потому лишенного достойного посмертия.
Не
