— Милада, не стой, — раздался голос позади меня, — как я понимаю, вам требуется помощь. Идем.
Растерянно оглянувшись, я увидела Говорящего об Истинной жизни, чей вид и одежда никак и ни коим образом не отличались от одежд иных здесь. А значит, на этот бой главный жрец выйдет вместе со всеми.
— Поспеши, дитя, — позвал он, не оборачиваясь.
И я пошла следом, все убыстряя шаг и пытаясь понять, что именно они собираются делать. Это жрецы и жрицы Древуна, они будут защищать людей до последнего, значит, бой будет вестись как-то иначе, не затрагивая новострои и остальное поселение. Как? И что мне делать?
Говорящий уверенно провел от входа, возле которого я оказалась, пройдя через портал, к лестнице, ведущей на самый верх. От осознания того, сколько ступеней сейчас придется миновать, причем без перил (их вообще не было), я невольно содрогнулась, но напрасно — жрец провел меня к небольшому помещению под лестницей, где сидел задумчивый Верес. И Верес выглядел бы все тем же студентом УМа, если бы не одно «но» — в его правой руке был посох с головой медведя в навершии.
Я остановилась как вкопанная, едва поняла это. Верес поднял голову, взглянул на меня совершенно иначе — за синими глазами всегда серьезного парня теперь угадывался взгляд чего-то иного, гораздо более мудрого и древнего. Взгляд Древуна.
— Да, ты правильно поняла, я выпил медвежью кровь, — произнес Верес.
Не знаю, как я добрела до ближайшей скамьи и опустилась на нее. Ноги едва держали. Верес, как же так… Четыре года мучений, и ты сдался?! Медвежья кровь блокирует источник!
Блокирует напрочь. Для мага это как часть души заморозить — сколько бы времени ни прошло, а холод в груди останется навсегда.
— Верес… — с нескрываемым отчаянием прошептала я.
— Это был мой выбор, Милада, — с нажимом произнес он.
Кого убедить пытался? Меня или себя? Если меня, то напрасно — я еще помнила его на посвящении первокурсников и то, как он, тогда студент второго курса, мечтательно прикрыв глаза, уверенно говорил: «Я еще добьюсь всего, Милада, вот увидишь! Я покажу этим столичным, чего стоят настоящие охотники леса! Чего стоит простой деревенский парень!»… Много их тогда было, тех, кто старался что-то кому-то доказать, — ушли все. Все, кому было куда уходить, все ушли. Верес на их курсе оставался последним.
— Путь у каждого свой, Милада, — сделал мудрое замечание Говорящий.
Кивнула, соглашаясь. Путь у каждого свой, да, вот только… Верес мог стать жрецом когда угодно, а вот магом теперь не станет никогда.
— Не думаю, что у вас есть время предаваться печали, — вновь мудро заметил Говорящий. — Карта на стене, Милада.
Рассеянно кивнув, я подняла голову, глянула на стену и содрогнулась — гиблые деревеньки были перечеркнуты черным крестом… даже на первый взгляд их было чуть меньше половины из оставшихся.
— Красным помечены те, что переселить успели, — проходя за высокий стол, сообщил жрец. — Зеленым — те, в коих охорона выставлена, серым — непроверенные, синим — жилые. У стены подставку возьми, писать легче будет.
— Благодарствую, — прошептала я и, поднявшись, достала карту.
А затем стоя, быстро и в целом очень торопясь, перенесла на университетскую карту все, абсолютно все перечеркнутые крестами и переселенные деревни. То есть те, в которых ныне ни души не осталось. Надеюсь, королевские чиновники, посетив по осени все эти мертвые деревни, осознают масштаб происходящего!
Когда заносила в карту последнюю, услышала за спиной одобрительное:
— Добро, Милада, добро.
Едва обернулась, Главный жрец храма Древуна вновь вернулся за свой стол. Он двигался с поразительной легкостью для своего возраста и комплекции, он…
— Вы готовитесь к бою, — не смогла промолчать я.
Хотя понимала — отпустят без слов, причем сейчас же. Просто подальше отправят, может, тоже тайной тропой.
Мудрые, слишком мудрые для человека глаза посмотрели на меня из-под кустистых бровей, и жрец негромко произнес:
— Это не твой бой, девочка.
Я не была в этом уверена. Может, он был моим не в той степени, как для Вереса, я не родом из Горлумского леса, но все же… все же…
— Королевские маги уже знают о происходящем, — торопливо, сбивчиво начала я. — Пограничная служба знает. Я уверена, король… — Нет, в короле я уверена не была, поэтому быстро исправилась: — Маги вмешаются! Я…
Я осеклась, увидев улыбку Говорящего.
Замолчала, позволив сказать ему, и жрец устало заговорил:
— Послушай меня, девочка. Забирай свою карту, забирай недоучей этих и одного зеленоухого дракона, и уходите. Сейчас. Да так далеко, как сумеете.
В моих глазах блеснули слезы непонимания. Я действительно не понимала почему. И Говорящий пояснил даже без вопроса:
— Вы все — энергия. Не для нас — для тех, кого ты называешь магами, но имя им — нелюди. И в бою вы не подспорьем станете, а оружием в руках ворога.
Он вновь вернулся к столу, а я уже не могла сдержать слез, стояла и чувствовала, как они текут по щекам.
— Но… — Имя называть не стала и выговорила только: — Дракон как же?
— Ты о беглом Владыке? — не глядя на меня, равнодушно спросил жрец, тем самым выдав, что ему прекрасно известно, с кем дело имеет. И не дожидаясь ответа: — Мощь драконов в том, что не властны над ними ничьи заклинания — ни магов, ни эльфов, ни даже мои. И тут, Миладушка, не сила большее значение имеет — знания. А знаний-то у дракона твоего нету. Уши зеленые есть, а знания с воспитанием отсутствуют.
И я поняла, о чем говорящий — Гаррат в отличие, скажем, от своего брата не всегда может противостоять заклинаниям. А значит, и его могут использовать как источник энергии, причем колоссальной энергии.
— Уходите, — все так же не глядя на меня, повторил жрец. И добавил мягче уже: — Иди, девочка, учись хорошо, магом стань, да таким, чтобы завидно всем недругам стало. Ведь коли мы против птенцов Воронира не выстоим, вам намертво
