Старуха Ау провела черной от земли ладонью по щеке, прищурившись, посмотрела на вора, потом на башню, потом снова на вора. Тот вызывающе вздернул подбородок. Пустые ножны хлопнули его по спине, словно требуя внимания. Зеленый лак, латунные пряжки рассчитаны на весьма большой меч. Будто душе короля действительно требовался роскошный клинок.
– Ты ведь часто это повторяешь, верно? – спросила старуха Ау, стряхивая землю с упрямого бледного корня. – Странный способ добиться желаемого.
Вор снова посмотрел на нее. На его лице мелькнула радостная улыбка.
– Уверен, ты прекрасно разбираешься в садоводстве. Ну а я прекрасно разбираюсь в кражах. Эта дорога ведет к городку у подножия башни?
Старуха Ау кивнула.
– Час пути. На перекрестке держись левее, иначе свернешь к югу, а там одни зернохранилища да мельница. Но учти, все, кого ты встретишь, верны Имаги Верту. Другие надолго здесь не задерживаются.
– Я не собираюсь задерживаться.
– У тебя есть имя, приятель? – спросила старуха Ау.
– И не одно.
Ладонь вора скользнула в рукав и вынырнула обратно. Солнечный луч отразился от маленького блестящего предмета в его пальцах. Он бросил монету старухе Ау, и та ловко поймала ее. Серебряный квадратик с лицом молодого человека. Какого-то принца. Одного из воинственного потомства мертвого короля.
– Это за молчание? – поинтересовалась старуха Ау.
– Это за помощь, – ответил вор. – Все прочее – на твоей совести.
Старуха Ау хмыкнула, кивнула и спрятала монету в пояс. Вор с пустыми ножнами зашагал по дороге. Его плащ раскачивался на ходу, и он напоминал уличного фокусника, правая рука которого отвлекает публику от действий левой. Тень под шляпой походила на вуаль. Обманная башня превратилась в увешанное цепями каменное дерево выше облаков, потом в спиральный базальтовый столб с высеченными по бокам ступенями. Старуха Ау покачала головой и вернулась к работе. Упрямый корень сопротивлялся, но она была тверда и сурова, и умела обращаться с садовым ножом. Когда корень наконец вылез, длинный, как ее рука, и бледный, как кость, она присела на корточки на взрыхленную черную землю, вытерла пот с лица и посмотрела на запад, вслед вору. Тот уже скрылся за изгибом дороги и деревьями.
Город, служивший Имаги Верту, изображал нормальность даже под сенью магии. Мощеной была только центральная площадь. Заросшие сорняками улицы покрывала пыль. Небольшие конюшни запахом не отличались от конюшен по всему миру, а в проулках ночные горшки дожидались, пока их содержимое продадут прачке, чтобы отбеливать белье, или дубильщику, чтобы размягчать кожи. Над первыми летними цветами вились пчелы и мухи. Прогретые солнцем соломенные крыши испускали слабое зловоние. Птицы в гнездах перекрикивались друг с другом. В нескольких сотнях футов к северу высилась Обманная башня: шпиль из кости и стекла, потом столп из тонких каменных пластин, потом спираль из чего-то, напоминавшего освежеванную плоть, потом увитая плющом гранитная дева в короне из живого огня.
Для горожан вор был большей диковинкой. Он шагал по улицам, его глаза были скрыты, но на губах играла веселая улыбка. Пустые ножны колотили его по спине на каждом шагу.
Постоялый двор располагался рядом с площадью, чуть в стороне, словно слуга с вежливо опущенным взглядом. Вор зашел внутрь, будто часто здесь бывал. Хозяин, тучный мужчина с традиционным знаком гостеприимства – железной цепью на левой руке, встретил его во дворе.
– Мне нужна маленькая комната, – сказал вор.
– Маленьких комнат нет. Больших, впрочем, тоже, – ответил толстяк. – Есть просто комнаты.
– Перед Имаги все люди равны? – словно в шутку спросил вор.
– Именно так. Симин позаботится о твоей лошади, если она у тебя есть.
Симин, долговязый темноволосый паренек с наивным, открытым лицом, с надеждой кивнул. Вор покачал головой и вручил толстяку три квадратные серебряные монеты.
– Я беру с собой только то, что могу унести.
Хозяин внимательно изучил монеты, будто они предсказывали будущее, потом крепко сжал губы и пожал плечами. Железная цепь звякнула, словно высказывая свое мнение.
– Я покажу, куда идти, – нарушил молчание Симин.
– Очень мило с твоей стороны, – ответил вор.
Симин затрусил впереди. Он провел вора короткими коридорами во внутренний двор с вишневыми деревьями. В углу стоял каменный резервуар. Тощая девица отскребала мох щеткой с черной щетиной, стараясь не глазеть на гостя. Вор кивнул ей. Она покраснела и кивнула в ответ.
Симин остановился у высокой двери цвета свежих сливок, со щелчком отодвинул латунную щеколду. Вор шагнул в свою комнату, мальчик вошел следом. Внутри пахло мылом и сиренью. Тени гнездились у бледных стен, словно внезапно наступили сумерки. Скромная кровать с грубым коричневым одеялом вроде тех, что делали южные племена сотни лет назад. Кованый ирис в рамке на стене напротив единственного окна. Глиняный кувшин и чашка рядом с тремя незажженными свечами на низком столе. Симин с улыбкой закрыл ставни, будто вор попросил его об этом. Тени стали глубже.
Вор медленно опустился на кровать. Уронил пустые ножны, и те со стуком упали на пол. Вор снял шляпу, припорошенную цветочной пыльцой и пылью, и положил рядом с собой. Мокрые от пота редкие пряди волос прилипли к черепу. Радостная улыбка исчезла, ей на смену пришел страх. Вор покачал головой, прижал ладонь ко лбу и снова покачал головой.
– Я не могу. Не могу это сделать.
– Можешь, – рявкнул Симин, которого звали совсем иначе. От его мальчишеского добродушия не осталось и следа. – И сделаешь.
– Ты видел башню? Я слышал истории про Обманную башню, все их слышали. Я думал, она будет… Сам не знаю. Странным образом отражать лучи солнца. Отбрасывать причудливые тени. Постоянно меняется, так они говорят? Чертовски верно. Как мне противостоять чародею, который способен на такое?
Симин прислонился к стене, скрестив руки на груди.
– Тебе и не нужно. Этим займусь я.
– Мы совершаем ошибку. Нам лучше вернуться.
– Вернуться куда? К огню и смерти? Нет, мы будем следовать плану, – сказал мальчик. – Добыть меч. Закончить войну.
Вор прижал локти к коленям, обхватил голову руками.
– Как скажешь, как скажешь. – Потом собрался. – Ты его нашел?
Симин налил в чашку воды из кувшина и вручил вору.
– Нет. Но теперь, когда ты приехал, найду. Что изменится, где усилится стража, куда тебя не пустят? Так я узнаю. Ты ударишь в барабан, а я буду прислушиваться к эху. Так оно обычно и работает. И чем больше они будут следить за тобой, тем меньше станут следить за мной.
– Знаю, знаю, – ответил вор и одним глотком осушил чашку. Вернул ее мальчику, вытер губы рукавом. – Прежде чем я пришел сюда, этот план мне нравился больше. Престолонаследие, и троны, и кровь, и действующие армии. А теперь волшебные мечи, и чародеи, и башня, будто явившаяся из дурного сна. Мне здесь не место.
– Отправляйся утром. Поговори со всеми, кого сможешь найти. Спрашивай про зеленое стекло.
– Зеленое стекло? Почему?
– Я нашел личный храм недалеко от башни.
