Прекратив биться о запертую дверь подвала, она медленно поворачивается. Ее окружают незнакомцы. Она – девочка в толпе: безнадзорная, незащищенная, бесстрашная. Незнакомцы стонут, и она стонет вместе со всеми. Стонет вместе со всей Вселенной: атональный хор планет, басовитый гул мрака между ними, завывание дикого леса в ее голове. Она смотрит в глаза этим людям и видит то же самое, что и прежде: чистое, подлинное, беззастенчивое бытие. Первобытную истину, которая старше самой жизни. Теперь она знает, что это такое.
Вместе со своей новой семьей девочка выходит из дома. На улицу. В большой мир.
Безумный денек в Уильямсоне
Дэвид Дж. Шоу
Дэвид Дж. Шоу – писатель из Лос-Анджелеса, лауреат многих литературных премий. Последний из девяти его романов – настоящая феерия в стиле «хард-бойл» под названием «Большая давка». Его новейший сборник рассказов «DJSturbia» (также девятый по счету) представляет собой настоящий карнавал монстров. Он неоднократно сотрудничал с кинематографом («Ворон», «Кожаное лицо: Техасская резня бензопилой. Часть 3», «Окровавленные холмы») и телевидением («Мастера ужаса», «Город гангстеров»). Среди его нон-фикшн работ выделяются «Искусство Дрю Струзан» (2010) и «50 лет “За гранью возможного”» (2014). Он участвовал в различных DVD-проектах в качестве эксперта и документалиста в области кино-хоррора и фантастики: от «Создания из Черной лагуны» до «Психо» и «Я, робот». Благодаря ему слово «сплаттерпанк» с 2002 года внесено в Оксфордский словарь английского языка. Он являлся одним из оригинальных участников антологии 1989 года «Книга мертвых» с культовым рассказом «Сыновья Джерри встречают мальчика-червя», а еще один его рассказ был напечатан в этой антологии под псевдонимом Чен Макконнелл.
Нечто из космоса не соизволило явиться на землю во мраке ночи.
Оно не опалило Землю, низвергнувшись из тропосферы, словно чиркнувшая по звездной тьме спичка. Не рухнуло в каком-нибудь отдаленном фермерском поле, оставив на месте падения круглую воронку. Нет, вместо этого сразу после обеда оно пробило дыру в покрывале облаков, будто огромная пуля с тупым наконечником. С ревом и грохотом, словно реактивный снаряд, оно пронеслось сквозь крышу «Хозяйственного магазина Хэндлмеера», разрушив большую часть Павильона № 4 (где продавались товары для сада) и расколов кирпичную стену здания Первого федерального кредитного союза. На восточной стене осталась большая вмятина, но слоеный пирог из усиленной стали и железобетона выдержал удар. Содержание двухкомнатного сейфового хранилища и денежных сбережений не менее тридцати процентов населения Уильямсона, штат Небраска, осталось в целости и сохранности. К счастью, обошлось без жертв, за исключением жалобы Альмы Тайтл, которая подвернула лодыжку, уронив пятнадцатифунтовый мешок птичьего корма в Павильоне № 3 (отдел с товарами для домашних животных). Олни Стрэтс из «Стар-Леджер»[57] процитировал в своей статье ее слова: «Затем крыша разлетелась на части с таким звуком, будто наступил конец света». Это был уже седьмой раз, когда фотография Альмы появлялась на страницах скромной местной газеты. Она организовывала походы на природу, а также много писала о пропавших домашних питомцах и правах животных. Ее старый каркасный дом на Сиддонс-стрит был печально известен как нелицензированный приют для бездомных животных. Обычно от нее несло кошачьей мочой, и еще она никогда не могла долго усидеть на одном месте.
На место прибыли сотрудники правоохранительных органов Уильямсона – все пять человек. Олни Стрэтс сделал множество фотографий «развалин», а само событие вошло в число тех редких происшествий, которые удостоились «специального выпуска». С тех пор, как «Стар-Леджер» остался единственной газетой в городе («Горн» закрылся в 1965-м – на радость Олни), эта история стала единственной, которую Эммалин, жена Олни, смогла продать сетевым новостным агентствам. Работающий у Олни оператором линотипа[58] и главным печатником Джон «Блэкджек» Маккормик, шестидесяти шести лет от роду, благодаря этому заработал хорошие деньги за переработку. А ведь вначале предполагалось, что заголовок для следующего номера будет вещать о приобретении новых мусорных контейнеров для перекрестка Мэйн-стрит и Гранд-авеню, сердца делового района Уильямсона, поскольку там работало больше всего светофоров – целых четыре.
Благодаря тому, что Уильямсон со всех сторон окружали сельскохозяйственные угодья, он стал второстепенным железнодорожным узлом компании «Юнион Пасифик». Основными производимыми здесь товарами были крупный рогатый скот и телята, соевые бобы, молочные продукты и пшеница – все это отправлялось на последующую переработку. Большая часть говядины шла на большую скотобойню «Мясные продукты Кендрика», расположенную в пяти милях на юго-западе от центра города. Академики из Колледжа технического земледелия штата Небраска часто проводили в Уильямсоне полевые исследования, а немалая часть восточных пригородов была занята отставными военными, многие из которых ранее служили на ракетных шахтах. Следующий ближайший город, Хэмбридж, находился в двадцати пяти милях. Торгово-промышленная палата (принадлежащая Лайлу Уитверу) любила преподносить Уильямсон как «тихое, зеленое местечко» для тех, кто предпочитал «лесную глушь» городской какофонии Линкольна, столицы штата. Экономика Уильямсона оказалась достаточно привлекательной, чтобы Джозелль Тернер могла неплохо зарабатывать на содержании мини-гостиницы. Но в то же время в городе ощутимо не хватало тех, кого можно было бы назвать «местными учеными». Поэтому, в связи со случившимся инцидентом, доктору Мэнни Стеклеру рано или поздно должны были позвонить.
Доктор Стеклер переехал в Уильямсон десять лет назад, в 1958 году. Он быстро собрал вокруг себя местных врачей в некое подобие кооператива – одно из первых подобных объединений в этой глухомани – и спустя два года основал Клинику общего назначения города Уильямсона. Эта идея пришлась ко двору, людям она понравилась, и впоследствии инновационная модель Стеклера была скопирована в других подобных городках, особенно в тех, которые не могли себе позволить содержать полномасштабную больницу. Поэтому неудивительно, что, когда шериф Джозеф Дилэни закончил начитывать на диктофон Олни свое интервью («Это чудо, что никто не пострадал, за исключением, конечно, миссис Тайтл; все должны успокоиться; мы расследуем, что здесь произошло»), он спешно позвонил доктору Стеклеру, который, по грубым прикидкам Дилэни, максимально отвечал его насущной потребности в «эксперте».
Дилэни сказал: «Док, мне понадобится ваша профессиональная помощь, если вы не возражаете. Это не займет много времени. Я куплю вам кофе». Это было необычайно щедро. Для Дилэни кофе всегда был чем-то вроде привычного для маленьких городов подарка: такой своеобразный ритуал «ты мне – я тебе». Он предпочитал посещать два кафе на Гранд-стрит, где обычно получал кофе бесплатно, с подмигиванием, улыбкой, добавкой и так далее. Позже он высчитывал стоимость этих затрат, когда заполнял налоговые декларации, пробежавшись взглядом по именам в своем блокноте напротив каждого платежа или консультации.
Какого черта, все равно кофе в ресторане Дайаны Криспен всегда был великолепен!
К моменту звонка Дилэни в Уильямсоне насчитывалось ровно девять недавно умерших горожан. (Для сравнения, следует отметить, что в школе Уильямсона числилось всего триста шестьдесят учеников). Шестеро из них находились в подвальном
