Кайл – настоящее чудо с эффектной прической супергероя и скандинавской челюстью – появился вовремя, с эрекцией на изготовку.
Кейси успокаивающе похлопала его рукой по паху и улыбнулась, словно кошка, немного зловещей улыбкой.
– Ленни все еще сидит за своим столом, – сказала она, представляя, как скоро она сама будет лежать на том же столе. Не впервой.
– Я его потороплю, – подмигнул ей Кайл, рванувшись сквозь вращающиеся двери.
Она ощутила внутри приятное возбуждение, ее нравилось называть его «бабочки в животе». Некое чистое, всеохватывающее чувство предвкушения, пронзающее ее сверху донизу.
Но тут Кайл закричал. Не вскрикнул, а именно завопил со всей мочи, диким, первобытным криком. Кейси рывком раскрыла двери только для того, чтобы хлынувшая кровь тут же запачкала ее белые ботинки. Невольно она удивительно верно предсказала их совместное будущее: ни ей, ни Кайлу никогда больше не пришлось беспокоиться о деньгах.
Доктор Стеклер положил трубку телефона в магазине Хэндлмеера.
– В клинике какие-то проблемы, – сказал он шерифу Дилэни.
– Езжайте, – сказал Дилэни. – Посмотрите, что там случилось. Вы же собрали свои образцы, правильно? Позаботься об этом. Этой ночью здесь больше ничего не случится.
– Спасибо за кофе.
– Не стоит. Я куплю тебе настоящий кофе, когда мы с этим закончим.
Когда Стеклер уходил, он миновал торопящуюся к шерифу Эммалин. Судя по ее виду, она принесла плохие новости – в ее обычно блестящих глазах на этот раз горела какая-то особая озабоченность.
– Шериф? – выдохнула она, обращаясь ко всей комнате. – Рядом с бойней Кендрика, судя по всему, выстроились армейские грузовики. И еще, Лестер Коллинз только что позвонил в газету и спросил, что происходит, поскольку, по его словам, он заметил еще больше парней в униформе с другой стороны города, невдалеке от его соевой фермы.
– Какого черта… – пробормотал Дилэни. Он повернулся к владельцу хозяйственного магазина. – Брайс? Ну-ка, дай мне телефон, – его помощники все еще кривлялись перед камерой Олни Стрэтса. – Лестер, Боб, быстро взяли свои задницы в руки и приготовились выдвигаться.
Еще один из его помощников, Чет Доунинг (самый молодой полицейский в Уильямсоне), суетливо вбежал сквозь стеклянную дверь, вид у него был растерянный.
– Джо? – сказал он своему начальнику. – Вам надо это увидеть.
На полпути к Мэйн-стрит, недалеко от перекрестка с Грэйпсид-роуд (там, где не было светофора), кто-то, весь в крови, ковылял прямо посреди улицы, шатаясь, будто пьяный или раненый. У него отсутствовала добрая четверть головы. Мухи приземлялись на влажную поверхность мозга, обнажившуюся из-за расколотых костей черепа.
– Срань господня, это же Рикки Ковердейл! – выпалил Чет надтреснутым голосом. Рикки поступил в школу Уильямсона в тот год, когда Чет ее закончил.
Словно железные опилки к магниту, наблюдатели и зеваки потянулись от магазина Хэндлмеера к этому новому развлечению. Вокруг столпилось около двадцати горожан, не нашедших ничего лучшего, кроме как изображать из себя любопытных мух. Слова из их пересохших глоток наполнили воздух страхом, удивлением и легким отвращением, вкупе с обычной в таких случаях болтовней о том, кого надо вызвать и что делать. Сильвия Перкинс как раз предлагала вызвать «скорую помощь», когда ее стошнило прямо на почтовый ящик, примостившийся на углу улицы. Курица, салат и красное вино из закусочной Дианы Криспен.
Несколько более хладнокровных горожан бросились поддержать этого пропитанного кровью, словно нарисованного импрессионистскими мазками, призрака, пошатывающегося посреди улицы. Но вдруг покойный Рикки Ковердейл, широко раскрыв рот, вгрызся с чавкающим звуком в ближайшую протянутую к нему руку помощи.
Раздались истошные крики.
Тайлер Стронг, владелец семьдесят шестой заправочной станции в двух кварталах отсюда, приземлился прямо на задницу, размахивая рукой с откушенными тремя пальцами. Он напоминал зрителя, увидевшего некий необъяснимый волшебный фокус: с широко открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. Затем дар речи вернулся к нему, и он завыл, отползая назад – Рикки в это время откусывал нос Эйса Болдуина, автомеханика и, одновременно, лучшего собутыльника Тайлера (именно Эйс два года назад за считаные центы восстановил «Вуди» 1935 года Джейсона Лоуэнса, прежде чем тот врезался на нем в столб электропередач, разбив его вдребезги и поджарившись, словно барбекю).
Четыре выстрела кучно попали в цель (хоть и были выпущены дрожащей рукой), отбросив Рикки назад и снеся остатки его головы, которая взорвалась облаком кровавого тумана. То, что осталось от Рикки, рухнуло наземь влажной кучей нереализованного потенциала юности. Живые участники сцены отшатнулись назад, чтобы эта мерзость их не заляпала. Только теперь шериф Дилэни понял, что это Чет сделал смертельный выстрел из своего револьвера модели 357. Он положил руку на еще горячее оружие, предостерегая своего запаниковавшего помощника, чтобы тот опустил пистолет.
В то же самое время на подпольной ферме марихуаны Керсавани провозгласил, когда Лорена вдруг вернулась к жизни, что они стали свидетелями подлинного чуда. Они были уверены, что сердце у нее не бьется, пульс и дыхание отсутствуют, однако – все они читали По. Неважно, что ее некогда сияющие глаза стали напоминать цветом грязную посуду и, казалось, не видели бросившегося к ней с объятиями Бадди. Ее суставы громко трещали. Исходящий от нее запах не сильно отличался от вони протухшей свинины. Она обхватила Бадди руками, а затем вгрызлась ему в шею, откусив от нее добрый фунт мяса. Керсавани стал следующим. Лорена вырвала из его шеи гортань и принялась жадно ее есть, в то время как он рухнул на колени, залитый собственной кровью. Гортань под напором ее зубов сплющилась, будто собачья игрушка, брызгая во все стороны жидкостью. Тэмми бессвязно кричала на пределе своих связок, пока Бернардо неуклюже возился с дробовиком, чуть было не отстрелив себе ногу. Тот был заряжен пулями на оленей. Бернардо вскинул ствол и выстрелил в упор.
Пуля была размером с пятицентовую монету, она вылетела со сверхзвуковой скоростью и ударила в цель, словно скоростной поезд. Выстрел пробил дыру диаметром сорок пять миллиметров в корпусе Лорены, прямо посреди ее иссохшей плоти. Но Лорена продолжала тянуться к Тэмми, поэтому Бернардо выстрелил еще раз. Голову Лорены снесло выстрелом – улетая, она разбила попавшееся на ее пути окно. Обезглавленное тело рухнуло, будто марионетка с оборванными нитями. Бернардо и Тэмми бросились к грузовику, отчаянно пытаясь сформулировать на бегу новые для себя правила поведения.
Восемнадцатилетний Джон Пиктон-младший решил взять своего пони Тибисквита для того, чтобы проехаться днем среди снопов пшеницы. И Джон-младший, и лошадь любили мчаться галопом вдоль рядов пшеницы; это
