Аурита спала красиво, глубоко, и улыбалась во сне. А Олеф выскользнул из постели на шум внизу. На цыпочках спускаясь по лестнице, он пытался вспомнить, где именно Гальвано оставил пистолет. Но это не понадобилось.
Крупный остроносый мужчина поднялся из кресла ему навстречу:
— Проснулись, Олеф? Очень кстати, птера ждет.
— Вы кто?
Периметр дома оставался включен, чужим было бы не войти.
— Я обер-секретарь субгерцога. Бумажный червь. Мирный человек, ограниченно пригодный для революций и сопутствующих мероприятий. В канцелярии решили, что пригожусь хотя бы здесь. Мне велено как можно быстрее доставить вас на встречу с «заказчиком», что бы это ни значило. Вы понимаете, о чем речь?
Олеф собрался за минуту. Подумал было подойти к Аурите, но решил, что вернется скоро — пусть спит.
Из салона летящей птеры открывалась впечатляющая панорама города.
— Вон там, видите, искорки? — тоном заправского экскурсовода пояснял обер-секретарь. — Казармы службы безопасности. Боюсь, там будут основные потери. Но главное, что вход в Анфиладу под контролем восставших. Бутылочное горлышко — легко удерживать, если я что-то понимаю в военной теории. Как считаете?
Олеф смотрел на далекие вспышки выстрелов и взрывов. Тер и тер в пальцах синий камень, но тот оставался холодным. Заказ исполнен.
Обер-секретарь посадил птеру в глухом лесу в стороне от города. Олеф вышел на поляну. Там его ждал субгерцог.
— Было приятно с вами иметь дело, Олеф, — улыбнулся Леферт.
— Странное место для встречи, — заметил Олеф, озираясь.
— Возможно. Но хорошее для расставания!
— Вы уезжаете? Я думал, вы возглавляете… восстание, и вам ничего не грозит!
Леферт искренне рассмеялся и протянул конверт.
— Нет, Олеф, это вы покидаете Нуэва-Каталью. Кстати, ваш проходной документ.
Олеф взял конверт в руки, недоуменно посмотрел на субгерцога.
— Если у Анфилады идет бой, как я ею воспользуюсь?
— Просто поезжайте домой, Олеф! — сказал Леферт, по-дружески приобняв его за плечо, и вокруг них зажглись бледные столпы огня, сходящиеся в высокую арку. — Постарайтесь убраться отсюда, не задерживаясь!
Прямо перед носом Олефа дрожало марево входа.
— Вы не говорили, что в вашем мире есть вторая Анфилада! — сказал он.
— Разумеется, говорил! — Леферт подтолкнул Олефа в спину.
Хотя, возможно, это было «разумеется, не говорил!» — позже Олеф не раз пытался вспомнить последнюю фразу субгерцога.
Он провалился в стандартный транзитный коридор. Анфилада как будто вымерла. Или еще не ожила — повсюду валялся строительный мусор. Мраморный пол блестел как зеркало. Олеф достал из конверта свой маршрут, сориентировался по пиктограммам. Где-то в полумире от него Аурита улыбалась во сне. Все уляжется, и можно будет вернуться, успокоил себя Олеф.
Уйдя до конца Анфилады, он перешел на другую ветку. Обернулся — и не увидел прохода к той Анфиладе, откуда пришел. Сверился со схемой — никаких пересадок здесь вообще не было.
Олеф направился домой. Отойдя миров на пятнадцать, он остановился перекусить. Ресторан в транзитной зоне нависал хрустальным пузырем над водопадом, обрывающимся в бездонную пропасть. Пролистав меню и ничего не выбрав, Олеф переключился на гипертрансляцию и нашел новостной канал Нуэва-Катальи.
Диктор с прискорбием сообщал о сепаратистском мятеже, возглавленном высокопоставленными представителями местных органов самоуправления. О гибели губернатора и сотрудников службы безопасности. О боях на местном узле Анфилады и, в связи с этим, временном закрытии всей Анфилады, ведущей к Нуэва-Каталье.
Войдя домой, Олеф вынул из кармана синий камень, покрутил его в пальцах и бросил на дно саквояжа. Навалилась мутная, сминающая усталость. Не раздеваясь, он упал на кровать лицом вниз.
Ему снились новости. Диктор говорил, что карапушки обвиняются в организации мятежа и захвате рассветных лиан, что грядут аресты, что обнаружена нелегальная Анфилада, что некто Олеф разыскивается за грубое вмешательство в пространственно-временной континуум…
Олеф перевернулся на спину и вывел новости на потолок. Оказалось, что он проспал двенадцать часов.
Первым, что появилось в кадре, было лицо Гальвано. Картинка транслировалась без звука. Сначала Гальвано стоял на коленях со связанными руками, а человек в мундире рядом зачитывал какой-то документ. Потом он сложил листок и убрал его в нагрудный карман. Потом поднял руку и что-то прислонил к затылку Гальвано. Олеф зажмурился, а когда открыл глаза, то Гальвано снова был в кадре, но как-то боком, и уже не мигал.
Как же так, спросил себя Олеф. Бутылочное горлышко. Легко удерживать. Даже канцелярский червь это понимает.
А по экрану проплывали пылающие пригороды столицы. Судя по плавным колебаниям кадра — съемка из рубки боевой птеры. Леденея, Олеф сопоставил картинку на экране с картой. Его — и Ауриты — вилла полыхала ярче всех. Огонь до небес.
«Немногим зачинщикам мятежа временно удалось скрыться. Благодаря средствам наблюдения все они опознаны. Продолжаются аресты на Нуэва-Каталье и в окрестных мирах», — потекла бегущая строка.
Все опознаны. Олеф поднялся и выглянул из-за занавески во двор. Там уже стояли трое в свободной одежде. На лестнице послышались шаги. Олеф понял, что его пришли убивать.
Может, и к лучшему, прошептал он себе. Невелика карапушка. В дверь постучали.
Борясь со слабостью в коленках, Олеф шагнул к двери и отпер ее.
На пороге стоял смутно знакомый здоровяк в генеральской форме какой-то туземной армии. Позолота, позументы, аксельбанты. За его спиной толпились военные рангом пониже.
— Господин Олеф, — генерал шагнул в комнату, и Олеф, наконец, узнал в нем обер-секретаря, — имею честь от лица губернатора Нуэва-Катальи герцога Леферта выразить вам глубочайшую признательность за посильный вклад в выявление сепаратистского подполья, подавление мятежа, восстановление конституционного порядка, укрепление взаимопонимания в мирах Анфилад.
Адъютант поставил на стол изящный ларец с инкрустированным на крышке полосатым цветком.
Генерал доверительно дотронулся рукой в перчатке до локтя Олефа:
— На Нуэва-Каталье вы отныне желанный гость! Можете быть уверенным, что губернатор окажет вам поддержку в любой надобности. Счастливо оставаться!
Поблескивая эполетами, делегация удалилась. Защелкнулся дверной замок.
В ларце обнаружилась верительная грамота с гербом Нуэва-Катальи, чек Банка Анфилад на шестизначную сумму и сувенирная бутылка катальянского черного. Олеф вдавил пробку пальцем и, закрыв глаза, присосался к горлышку.
Черное втекало в него, не принося ни запаха, ни вкуса, не обжигая и не смягчая горло. Олеф отставил ополовиненную бутылку. Чуть покачнувшись, повернулся к кровати и вывалил на покрывало содержимое саквояжа. Опустился на колени и осторожно взял в руки синий камушек. Сдул с него прилипшую крошку, отложил в сторону. Рядом с камнем лежало разное: осколок полупрозрачного витража, брелок из пористой зеленой древесины, блестящий болт с семигранной головкой, моток искрящейся шерсти…
Я их не убивал, твердо решил Олеф. Никого. Даже птичку. Так вышло.
Черного хватило еще на один затяжной глоток, и теперь его вкус раскрылся полностью, пронзил Олефа изнутри наружу, до мурашек. Уронив стул, он выбежал в туалет. Сквозь наклонное окно в мансардной крыше светили две небольшие луны. Олеф встал ногами на унитаз, толкнул окно, высунулся в узкую щель. Под ладонями чуть теплилась черепица.
Здешние звезды складывались в знакомые
