Кто халтурил поначалу — так это Максим. Видимо, переживал из-за утраченного внимания компании. Работал словно через силу, нехотя, язвил при встрече. Сергей иногда даже начинал жалеть, что на БОС нет такого заведения, как гауптвахта.
Однако даже Хлыщ постепенно втянулся в процесс. Вряд ли ему стало стыдно — Сергей списывал его успехи на земных психологов, с которыми ежедневно общались все разнорабочие.
Наконец, прошло два месяца продуктивной работы, и защитную сферу стройплощадки досрочно переместили, чтобы собирать новые модули БОС. Пришло время прощаться с «космическими гастарбайтерами», как шутливо называли их на станции.
Вся многонациональная компания собралась у шлюзов — встречать шаттлы, которые привезут новых разнорабочих и заберут старых.
Сергей подплыл к Максиму.
— Ну как тебе тут? Доволен, что помог человечеству?
Максим уставился на Сергея, как на прокаженного.
— Что? Какому такому человечеству? Типун тебе на язык. Я, видишь ли, Ушастик, помог себе и только себе. Человечеству, по большому счету, плевать на то, что тут происходит. Человечеству куда интереснее красивые фотки и лайки в соцсетях. Но я здесь по другой причине. Для меня это было одним из вызовов, очередным приключением. Моя жизнь, в отличие от твоей, — он ткнул пальцем в грудь Сергея, но не рассчитал и отъехал на пару метров назад.
Вернувшись, он продолжил:
— Так вот, моя жизнь разнообразна и интересна. Я захотел слетать в космос — я слетал. Захочу издать книгу — издам. Захочу сняться в кино — снимусь. Весь мир передо мной. А ты можешь и дальше всю жизнь заниматься одним и тем же.
Инженер только пожал плечами.
— Ну, слетал бы как турист, зачем такие сложности?
— Ну, во-первых, это очень дорого. А во-вторых, какой для меня интерес? Ты, когда книжку читаешь, сразу в последнюю страницу смотришь? А стрелялки проходишь в режиме бессмертия? За деньги любой дурак сможет, а я не дурак. Ну все, покедова! Не думаю, что мы еще когда-нибудь увидимся. Встречай своих новых крепостных, они еще интереснее, чем любители селфи.
Из открывшегося шлюза выплыли новички. Первой из них была девушка лет двадцати с огромными глазами и голубыми волосами. Она с восхищением оглядела шлюз и проворковала:
— Ух ты, крутота! А здесь правда есть покемоны, которых нет на Земле?
Джон процедил сквозь зубы:
— Да, правда. Но сначала работа, и только потом покемоны.
Сергей застонал и картинно схватился за голову.
Генриетта Мальченко. Счастливый день
Рассказ предложен Литературной Мастерской Интернационального Союза Писателей
Я так давно живу, что еще помню, когда мы гуляли по центру города бесплатно, но сейчас другие времена. Прошел референдум, и мы внесли изменения в конституцию. Президентское правление стало пожизненным. Нам казалось, что это гарантирует стабильность. Мы были уверены, что сделали правильный выбор, но не угадали. В казино еще можно угадать, на какой цвет делать ставку, чтобы выиграть, в политике — нет.
А как все хорошо начиналось. Как мы радовались, что наконец о нас начинают заботиться!
Ко мне настойчиво звонили в дверь. Точно кто-то бежал от убийцы и искал спасение у меня. Слава богу, ничего подобного я не обнаружил, когда открыл дверь. На лестничной площадке стоял мой приятель Георгий. Он начал говорить быстро. Слова бежали скорее мысли.
— Отдышись, — сказал я и повел друга в комнату.
— Нет! Сначала расскажу! — Он все же помедлил, чтобы перевести дыхание. — Ты представляешь? Для детей придумали чипы! Чипы будут подавать сигналы при малейших негативных изменениях в организме! Уже начали вживлять!
У Георгия были девочки-близняшки.
— А в дальнейшем, — продолжал он, — чипы внедрят пенсионерам и одиноким людям, брошенным на произвол судьбы! И нас с тобой не забудут! Будут отслеживать наше состояние здоровья!
Мне показалось, что Георгий принес хорошую новость.
— Можно я приму участие в полете мечты?
Я начал развивать мысль и сказал о том, что в случае остановки сердца через чипы смогут подавать электрические импульсы для его запуска. Поколение сейчас слабое, нездоровое. Георгий, например, детский врач и не раз мне об этом говорил.
Мы выпили по рюмке виски: тридцатилетний MACALLAN! Выпили за недалекое счастливое будущее.
И вот оно наступило.
В квартирах за пределами Первого кольца все были сосредоточены на подсчетах. Нас интересовало: сколько раз в году можно позволить себе прогулки по центру. В нас остались только навыки счетоводов, а многие остальные умения за ненадобностью отпали, как хвост ящерицы.
Я давно хотел порадовать мою любимую пешей прогулкой по обновленной Москве. И она, и я — мы жили на окраине.
На своей машине попасть в центр можно было только по спецпропускам, поэтому я тщательно продумывал маршрут. Прогулка по Центральным прудам была дороже прогулки по проспекту Новаторов, потому что там располагались самые дорогие клубы и рестораны. Но все же на Новаторов нашелся ресторан, который заинтересовал мою девушку.
Она сказала мне, что каждый раз, когда ходила мимо него на работу, ей очень хотелось заглянуть внутрь. Ее привлекал запах горячего шоколада с кардамоном и корицей. Я устрою ей этот праздник!
Ей было интересно, почему в стране, где для нас вечные будни, в ресторанах в центре Москвы вечный праздник?
Независимо от дня недели ресторан на Новаторов был полон праздных людей. И даже очередь часто стояла на улице. Почему именно в этом ресторане аншлаг? И так ли хорош его интерьер?
У моей Елены было привилегированное положение. Она являлась представителем творческой профессии, а именно художницей. Люди этих профессий имели право в рабочие дни ходить по центру Москвы бесплатно. Власть настолько была уверена в себе, что позволяла любое творческое самовыражение. Только если оно не нарушало общественного порядка.
Вживленные чипы не позволяли отклоняться от разрешенного маршрута. Нарушитель платил штраф. Хорошо, что такая провинность не считалась серьезной. А за некоторые отступления по новому трудовому кодексу можно было и работы лишиться с уплатой неустойки работодателю.
Елена не отвечала ни на звонки, ни на смс. Я мчался к ней домой. Не стал дожидаться лифта и, перескакивая через ступеньки, добежал до седьмого этажа. На звонок никто не отреагировал. За дверью стелилась тишина.
Я вернулся домой, раздавленный этим событием. Предчувствие плохого упало на меня, точно бетонная плита.
Дома меня тоже ждали новости. Сегодня умер от инфаркта мой лучший друг Георгий. Как он и мечтал — всеобщая чипизация произошла, но медицинская программа незаметно выросла в полицейскую. Когда моему другу стало плохо, несмотря на чип, вживленный в его тело, скорая не приехала, и он умер.
Вместо спасения человечества, нас отрезали от страны, от города. Нас запрограммировали, мы
