— Кем же ты числишься официально? Здесь каждый кем-то числится. Бездельников на станцию не берут.
— Стыдно сказать, Анна Михайловна. Официально числюсь поэтом. Вы идите, вам пора уже. Это я — вольная птица: ничем не связан, никому не нужен, а у вас дело есть. Не теряйте время на болтовню.
— Ладно уж, зови солнышком. Будет у меня теперь друг-поэт! — Она встала на цыпочки, поцеловала его в щеку…
Скриншот. Вывод на третий монитор рубки наблюдения. Мажорный звуковой сигнал в рубку наблюдения. Метка: к просмотру обязательно. Статус: подтверждения просмотра нет. Отправитель: СПИАС «Ограда».
…и, покрасневшая, побежала к своей каюте.
Рубка наблюдения
Десять мониторов полукругом, под ними — стол управления. Света осталась у двери, держась за ручку. Капитан уплыл в кресло и пристегнулся. Молча показал рукой на соседнее кресло. Терпеливо дождался, пока Света пристегнется.
— Спрашивай, не тяни.
— Что с Лешкой? Даже фамилию не помню. Мне он сразу не понравился, но интересно, почему его «надзирательница» забраковала. К чему прикопалась?
— Сдался тебе этот охламон! Не наш товарищ. «Ограда» тоже иногда ошибается, или мы неправильно понимаем ее критерии. Не того отобрали.
Капитан пробежал пальцами по столу.
— Вот, пожалуйста! Скрытая агрессия, мстительность, зависть, подлость, эгоизм, интриганство… Мне лень читать, там еще три строчки комплиментов. Смотри сама! — Капитан коснулся стола — и характеристика-обоснование растянулась на все десять мониторов.
— Можно глянуть такой же документик на еще одного «посыльного»?
— Имя?
— Я хочу знать, чем ей Олег не угодил. Тоже эгоист или, может быть, скрытый агрессор, подлец? Когда меня с ферм сорвало, он спасать бросился без фалов и ранца, потому что знал, что в бригаде Сухарева вышли новички. Бросился, только чтобы я, новенькая, от страха с ума не сошла в открытом космосе. Успокаивал, объяснял. Наверное, от излишнего эгоизма? Десять минут мы держались друг за друга. Когда нас вернули в шлюз, в его скафандре не было воздуха. Может, интриговал? Клюнул на смазливое личико? Но мы работали на внешней стороне, на шлемах — зеркальные проплазменные забрала (спасибо Урюку). Лиц не разглядеть. До этого случая мы не пересекались. Знаете, что он спросил через пять минут разговора в открытом космосе, тратя последний воздух? «Как тебя зовут, монтажница?» Понимаете? Не «солнышко», не «принцесса». Монтажница! Уважал, считал коллегой! Это, наверное, от зависти, правда?
Капитан отстегнул ремни и вцепился в подлокотники.
— Вы позволите? — Света протянула руку к столу. — Я систему знаю. Вы сами меня учили. — Голос дрожит, пальцы над активной панелью дрожат, по щекам слезы катятся.
Капитан осторожно отодвинул ее руку от стола и сжал ее длинные пальцы в своих ладонях.
— Прости, Света. Нет его здесь. Не ищи. У «Ограды» претензий к Олегу не было.
— Как нет? Почему? Он же первый доставил посылку в ЦУП!
— Не в ЦУП. У нас кончалась еда и вода. Воздуха тоже оставалось немного. «Земля» игнорировала все запросы. Олег вызвался помочь. Через неделю у нас появилась еда и вода. А еще через месяц наши химики совершили прорыв и смерть от голода и жажды нам уже не грозила. Проблема с воздухом тоже решилась. Урюк отличился. Но месяц мы продержались благодаря Олегу. Понимаю, ты его любила…
— Не любила — люблю.
— Конечно.
— Он жив?
— Жив. Но больше про него не спрашивай. Не отвечу.
— Тогда я про всех нас, подопытных, спрошу. Сил больше нет. Что вы с нами делаете? Мне кажется, я состарилась лет на десять. Смотрю в иллюминаторы, вижу первую «бочку», и холодок по спине пробегает, как представлю себя рядом со спицами. Старая стала. А ведь когда-то мы с Олегом эти «бочки» насквозь пролетали. Порхали между спицами, не прерывая разговора. Кажется, вечность прошла, а не два года. Зачем мы здесь? К чему это все? Я уже спать не могу: думаю и думаю. Но ничего толкового в голову не приходит!
— Не поверишь, Света, я сам чертовски хотел бы это знать. Еще час назад у меня был ответ на твой вопрос. К сожалению, ответ неправильный. А теперь я вообще ничего не понимаю с вашей «бочкой». Но Лидия Семеновна говорит, что скоро я дотумкаю. В общем, надежда есть.
— Все так серьезно?
— Всего не умыслишь, Света. Всего не умыслишь.
— Мне, наверное, надо заглянуть к Лидии Семеновне. Пойду я…
— Стоять! Лидии Семеновне и без тебя забот хватает. У нее сегодня был трудный случай. Тоже вся на нервах. Дай женщине успокоиться. А тебе я сам помогу. Погоди секунду.
Капитан подвинул к себе микрофон и пробежался пальцами по столешнице.
— Вася, готовь два урюковских скафандра с бельем и монтажные ранцы. Заправь на час. Тридцать четвертый к первому ремонтному шлюзу, сорок второй — к пятому аварийному. Встречать по прибытии.
— Добро, капитан!
— Мостик! Убавьте плазму на «колесах». Режим ремонтных работ.
— Принято. Есть убавить плазму на «колесах».
— Что вы делаете, Владислав Ефимович?! — побелела Света.
Капитан отодвинул микрофон.
— Я тебя состарил, я и омолаживать буду. Дело поправимое. Я секрет знаю. Древний! Давай, дуй к первому ремонтному. Где-то там, в «бочках», между спицами, потерялись твои десять лет. Надобно отыскать, пока никто не спер. Да и я молодость вспомню. Жаль, поговорить не получится. В эфире должна быть тишина.
— Владислав Ефимович, вам уже Лидия Семеновна не поможет, — то ли с ужасом, то ли с восторгом прошептала Света.
— Еще слово в том же духе — и получишь в моем лице смертного врага. Мне ноющая старуха в третьей «бочке» не нужна. Пошла в первый ремонтный, надела белье, скафандр, и чтобы через час вернулась молодой, красивой, двадцатидвухлетней. А я рядом попорхаю. Для страховки. И ни слова Лидии Семеновне! Это не ее уровень. У меня своя терапия. Что-то непонятно? Приказ услышан?
Света сама не заметила, как вылетела из кресла и вжалась во входную дверь.
— Кажется, я уже молодею!
— Кыш отсюда!
Капитан услышал щелчок замка, поднялся на ноги, держась за кресло, и уставился в камеру над мониторами. Через пять секунд прошептал еле слышно:
— Давай уже! Не тяни! Перегнул?
На экранах появилась надпись:
«НЕ НАДЕЙТЕСЬ, ВЛАДИСЛАВ ЕФИМОВИЧ! НЕ ДОЖДЕТЕСЬ! А КОМУ ЛЕГКО?! ХВАТИТ СОПЛИ ЖЕВАТЬ! РАБОТАЙТЕ!
Нестеров».
«Вот скотина! — подумал капитан. — Ни разу не повторился! Сколько же он этих фразочек заготовил?»
На экранах появилась новая надпись:
«ОТКЛОНЕНИЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ПОВЕДЕНИЕ И СОСТОЯНИЕ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ. РЕКОМЕНДУЮ ПРОДОЛЖИТЬ РАБОТУ.
СПИАС «Ограда»».
— И то ладно!
Капитан отодвинул дверь подсобки. Лидия Семеновна и Олег, оба перепуганные, запутавшиеся в шлейфах и проводах, вжались в полки с комплектующими и смотрели на капитана остекленелыми глазами, боясь пошевелиться.
— Ты! — Капитан ткнул Олега указательным пальцем в грудь. — Понял, что нужно делать?
— Первый ремонтный шлюз, урюковский скафандр, монтажный ранец!
— Пятый аварийный! И тишина в эфире. Шлюзы откроют по прибытии.
— Точно! Виноват. Спасибо!
— Чтоб на все десять лет отпорхал! Быстро!
Олега как ветром
